Оливия подтвердила, что действительно купила дрон, и с гордостью его показала: небольшой, размером с контейнер для сэндвичей, чисто для развлечения, с камерой и четырьмя маленькими пропеллерами. Не совсем игрушка, но и летающим дроном-убийцей не назовешь, и уж точно лицензия пилота на него не требовалась. Управлялся он при помощи простого приложения в телефоне, мог летать в течение пятнадцати минут и не дальше ста пятидесяти метров. Выдерживал только собственный вес и ни на что злодейское способен не был – разве что раздражать соседей. Детектив Финчер и сержант Томас ушли, убедившись, что убийца с дронами не Оливия Оуэнс.

Фиона понятия не имела, являлась ли Оливия убийцей или нет. Хотя на самом деле не так: она была их подозреваемой номер один. Но что Фиона действительно знала, так это что Оливия умна. Она могла каким-то образом скрыть покупку модернизированного дрона и пульта управления и просто заплатить наличными, а потом обеспечитть себе надежное алиби на каждый случай поджога. Если она заранее программировала полеты дрона (хотя сержант Томас считал это крайне маловероятным), тот мог выполнять команды, пока она развлекалась с подругами в другой части страны. Но ей также хватило ума догадаться, что полиция это выяснит и придет к ней с проверкой. Поэтому она заморочилась и купила простой дрон, обманку, чтобы сбить их со следа. Но у Оливии была и другая причина для подобной покупки, поважнее – возможно, главная: она вполне могла купить безобидный маленький дрон, чтобы тот послужил системой раннего оповещения и предупредил о грозящей опасности. Если она знала, как работает полиция, то не могла не догадаться, что они отследят все недавние покупки дронов, включая и ее. И в ту секунду, когда полицейские постучались к ней в дом, она поняла, что ее метод раскрыт и продолжать поджоги нельзя. Надежная система оповещения, невольно предоставленная самой полицией.

Именно это и произошло.

Поджоги прекратились.

Глава 67

Глава 67

Летние школьные каникулы внезапно закончились, а вместе с ними и вечные пробки из машин, ищущих, где припарковаться у пляжа. Больше никаких верениц бездельничающих детишек, капающих мороженым на футболки, которых тянули за собой измученные родители – уставшие еще до того, как ступили на горячий песок.

Теперь их место заняли новые процессии: отдохнувшие и загоревшие малыши спешили в первый класс, в болтающейся на них школьной форме, купленной на вырост. За руку их держали взволнованные родители, провожая в первый учебный день. Некоторые дети были вне себя от восторга, что идут в школу, в них кипела энергия, точно у выпрыгивающих чертиков из табакерки, и сами они подпрыгивали от радости, будто резиновые мячики. Другие же безутешно рыдали. Горячие слезы текли по раскрасневшимся лицам, и маленькие страдальцы изо всех сил цеплялись за руки родителей. Фиона им очень сочувствовала. Она помнила свой первый день в школе, и даже спустя столько лет воспоминание было травмирующим. То ужасное чувство, когда тебя забирают из твоего уютного, любящего мира, вызвало шок, как от погружения в ледяное озеро.