У девушки округлились глаза.

– Да я шучу, – пояснила Элис и тут же мысленно велела себе оставить шуточки. – Я хочу сказать, ты же хочешь, чтобы он остался?

– Да!

– Тогда все в порядке.

– Как ты думаешь, папа возражать не будет?

– С ним я все улажу. Но меня несколько беспокоит, что ты так расстроена. Вообще-то, в подобной ситуации реакция должна быть противоположной.

– Наверно, я просто на эмоциях.

– Эмоции – это хорошо, верно? Мы любим эмоции.

Наконец-то слабая улыбка. Ханна опустила взгляд на пол, освещенный все еще распахнутым холодильником, давно уже попискивающим, словно лифт в бесконечном спуске. Из переливающейся на свету густой красной хариссы выбитыми зубами торчали осколки стекла. Выглядело словно снимок с места преступления.

– Мне надо убрать это, – произнесла девушка.

– Я займусь. А ты возвращайся к своему дружку. И давай, взбодрись. Сейчас у тебя самые славные времена, детка.

Ханна взяла из холодильника две бутылки и испарилась. Элис подмывало оставить разгром до утра, однако Джефф имел привычку расхаживать по ночам босиком, а их отношения еще не достигли той стадии, чтобы устанавливать друг другу мины-ловушки. На уборку ушла половина рулона бумажных полотенец. За возней женщина размышляла о только что узнанном. Джек остался у них ночевать. Нечто новенькое в их быту. А насчет слез, вообще-то, тревожиться не стоило. Падчерицу хлебом не корми – дай поплакать. Да она телевизионные призывы Салли Струтерс к пожертвованиям не может посмотреть, чтобы не расчувствоваться. Так что, скорее всего, у нее действительно просто вырвался наружу избыток эмоций.

С другой стороны, Элис все еще испытывала некоторые сомнения насчет Джека. Хотя сама она ни разу не становилась свидетельницей его дурного поведения, несло от него эдаким сернокислотным душком, заставлявшим держаться настороже. Эти до отвращения близко посаженные глаза парня так и полосовали взглядом, причем в привычке этой ощущалась злонамеренность. Его обычный тон и вовсе источал презрительный сарказм. Недавно Джек позволил себе более чем странное высказывание о женских потребностях, и Элис искренне надеялась, что скоро он откажется от подобных взглядов. Его пронизывающий смех неизменно приводил ее в замешательство. Из-за своего недавнего любовного приключения она отвлеклась, однако это вовсе не означало, что парень больше не вызывал у нее беспокойства.

Элис дошла до кабинета Джеффа и у самых дверей на мгновение замерла, прислушиваясь: муж очень не любил, когда его беспокоили во время работы. Тем не менее он должен знать, что происходит в его доме. Она тихонько постучала. Ответа не последовало. Снова постучала – и снова молчание. Женщина приоткрыла дверь на десяток сантиметров.