Дойдя до пятого этажа, Ян Кэ оглядел таблички на дверях кабинетов. Найдя одиннадцатый класс, он велел зайти с ним.

– Зачем мы сюда пришли? – растерянно спросил я.

Ян Кэ остановился на входе и указал на расписание уроков:

– Смотри.

На стене висело расписание занятий. На это место наверняка приклеивали не один лист, потому что на стене остались неоторванные куски старых листков с расписаниями. Но здесь нет ничего удивительного – большинство школ работают уже довольно давно, и в них училось не одно поколение учеников. Что здесь может быть не так?

Я приблизился к стене, пригляделся и в недоумении спросил:

– И что может быть интересного в расписании уроков?.. – Лишь только произнеся эту фразу, я тут же сам ответил на свой вопрос: – Стоп. Сегодня среда, а утром… Утром у одиннадцатого класса третьим уроком было вовсе не самостоятельное занятие, а математика. Получается, А Хао перепутала?

– Это не урок математики, посмотри внимательнее, – Ян Кэ продолжил указывать на расписание уроков.

– Ты думаешь, я совсем идиот? Здесь же черным по белому написано; если это не математика, то что? – Я не люблю, когда меня держат в напряжении. – Если тебе есть что сказать, то говори прямо. Мне не нравится, что мы оставили Лу Сусу там одну. Вдруг…

Только я упомянул Лу Сусу, Ян Кэ тут же сделал недовольное лицо. Однако именно он пригласил Лу Сусу, а не я; если она ему так не нравится, зачем вообще понадобилось ей звонить? Стояла ужасно жаркая погода, и настроение у меня было отвратительное. Я уже собрался попререкаться с Ян Кэ, но, еще раз внимательно прочитав расписание, наконец-то заметил, что именно было не так. Оказывается, в среду третьим уроком действительно была не математика, а самостоятельное занятие. Однако сам план самостоятельных занятий был за прошлый семестр, а новое расписание повесили поверх старого; если присмотреться, можно было заметить надписи под первым листом.

– Неужели… – Я немного не мог поверить в увиденное.

– Все верно, – подтвердил Ян Кэ. – Когда я вышел из психологического центра, то поговорил с несколькими учителями. И хотя они не общались с больной, с их слов я понял, что у А Хао наверняка именно эта болезнь.

В это мгновение по школьной радиосети заиграла музыка для гимнастики. Осознав, что хотел мне сказать Ян Кэ, я поспешно спустился вниз, чтобы подтвердить все это у А Хао. Лу Сусу по-прежнему разговаривала с ней в кабинете. Услышав приближающийся звук шагов, А Хао обернулась и посмотрела на нас. Она снова никого не узнала, поэтому мне пришлось еще раз представиться и все объяснить. Когда А Хао увидела Ян Кэ, она оставалась невозмутима, поскольку также не помнила, что он сказал ей о смерти Цзян Ин. Ее лицо при виде Ян Кэ даже немного покраснело – возможно, она испытывала к нему симпатию.