Аяко вздохнула.

Кё положил ладонь на стол, но не решился брать бабушку за руку. Глаза у нее стали влажными.

– Потом в нашей жизни случилась гора Танигава.

– Дедушка погиб на той горе?

Аяко кивнула, шмыгнув носом. Она положила черный камень, который все это время был у нее в руке, обратно в чашу и, вперившись отсутствующим взглядом в игровую доску, погрузилась в свои мысли.

Наконец она заговорила, по-прежнему не поднимая глаз:

– Для твоего деда это был первый большой поход за долгое время. Я сама уговаривала его снова отправиться в горы, а друзья из альпинистского клуба сумели найти спонсоров, давших деньги на восхождение. Я велела ему идти не раздумывая, а с ребенком, мол, твоим отцом, я управлюсь сама. Теперь была его очередь порадовать себя походом в горы. Вот только я и думать не могла, что из этого похода он не вернется…

С кривой невеселой улыбкой Аяко поглядела на доску с го.

– Так и началась моя жизнь матери-одиночки. Я забросила скалолазание и полностью сосредоточилась на ребенке. Я пыталась жить лишь его успехами, поддерживала его талант к фотографии. Однако ему хотелось пойти по отцовским стопам, а я, понятное дело, изо всех сил старалась удержать его подальше от гор. Но это… В общем, мы оба с тобой знаем, чем все обернулось… Я была с ним слишком сурова. Отчасти меня, наверное, возмущало то, что приходится поднимать ребенка в одиночку. И что я оказалась лишена любимых гор. Но когда он загорелся интересом к скалолазанию, я страшно испугалась. И сделала все возможное, чтобы держать его от этого подальше. Да, знаю, чаще всего первой моей реакцией является гнев. И знаю, что никогда не была добрейшей на свете мамой. Теперь я все понимаю. Это моя самая большая ошибка в жизни.

Она вытерла с щеки слезу.

Кё прикусил губу.

– Бабушка, тебе не обязательно мне все это рассказывать, если тебе больно.

– Нет, – покачала головой Аяко, – я сама хочу рассказать тебе про себя. Тебе важно это знать.

После того как твой отец покончил собой, я всерьез думала тоже наложить на себя руки. Я потеряла все, что было мне дорого, и не понимала, что сделала неправильно. У меня было чувство, будто некая великая сила мироздания карает меня за что-то, глумится надо мной. Будто ей доставляет удовольствие забавляться таким образом – со мной, с моей жизнью, с дорогими мне людьми. Все, что я любила, было вырвано из моей жизни. И мне было не для чего больше жить. По утрам я с трудом заставляла себя встать с кровати. Слишком много выпивала. Постоянно со всеми ссорилась. Я напрочь потеряла волю к жизни. Дистанцировалась от тебя и твоей матери. Я едва ли не потеряла саму себя.