И я принялась бороться со своим телом. Оно призывало меня лечь и заснуть, но я прекрасно знала, что если это сделаю, то больше не проснусь. И я начала ставить перед собой крохотные цели. Я знала, что должна спуститься с горы, и это будет немыслимо долгий путь. Но я просто сказала себе: «Послушай, все, что надо сейчас сделать, – это встать на четвереньки. Только это, больше ничего». И я заставила себя принять это положение. Но как только я это сделала, то сказала себе: «Вот и отлично! А теперь доберись-ка до того большого камня. Всего лишь до камня. Ты сможешь!» И я доползла до него. А как только оказалась у камня, поставила перед собой новую, такую же маленькую цель.

Так я и передвигалась в полнейшей тишине звездной ночи – потихоньку, по чуть-чуть сползая с горы под луной, не давая себе ни капли передышки. Я понимала, что должна спуститься как можно ближе к подножию горы, если хочу вернуться домой живой, и что я не могу надеяться на то, что кто-то придет меня спасать. Утром поднялось солнце, и от этого все стало только хуже. Оно стало просто жарить меня на камнях. Запас воды иссяк, рюкзак я бросила, и у меня не было никакой горелки, чтобы растопить лед для питья. Тело казалось перегретым, раскаленным, но я знала, что это всего лишь реакция на экстремальные условия. Я изо всех сил сопротивлялась подспудному желанию скинуть с себя одежду, хорошо зная, что стоит снять хотя бы куртку – и я труп. Все, что было мне необходимо, – как можно скорее спуститься. Время мое было на исходе. Каждая потерянная впустую секунда приближала к смерти.

Но по мере того, как я сползала вниз, я все острее сознавала, насколько меня мучит жажда. Единственное, о чем я способна была думать, – это вода. Я даже как сумасшедшая расхохоталась при мысли обо всей иронии ситуации: я находилась в окружении воды, застывшей в лед, – но не могла сделать ни глотка! Язык распух и стал сухим, мне постоянно мерещилось журчание воды. Единственное, что рисовало мне воображение, – лужа. Я представляла прудик в своем саду – тот, что под японским кленом, – и воду, стекающую в бассейн по бамбуковому желобу. Я даже слышала «кап-кап-кап» и видела расходящиеся от капель круги! Это доводило до умопомрачения. Вода. Самое элементарное. То, что в повседневной жизни мы воспринимаем как само собой разумеющееся. И этого, такого элементарного, у меня не было ни капли!

Тем не менее я продолжала спускаться. Но как же расстроилась, добравшись до ближайшего из горных приютов! Хижина пустовала, в ней не оказалось ни души. Я задержалась там на какое-то время. Сперва расплакалась, думая, что мне конец, что я скоро умру. Идти оставалось еще очень далеко, и меня ждала смерть от обезвоживания. Однако, проплакав минут двадцать, я поняла, что пользы от слез никакой. И продолжила свой путь, по чуть-чуть переползая на четвереньках, имея четкую цель – спуститься с горы. Твердо решив выжить.