Они отправились на юг, вдоль стен зоопарка
– Помню детские годы. Мой друг Чонхо повел меня посмотреть на слона по кличке Гигант. Мы забрались на дерево, чтобы бесплатно поглазеть на него. А потом нас прогнал охранник. – Яшма улыбнулась. – Ты бывал в зверинце?
Ханчхоль не побывал там ни разу.
– Там много всяких животных. Львы. Гиппопотамша с малышом… У них свой отдельный бассейн! А еще верблюды, зебры и, конечно, слоны. Есть и наши корейские звери. Белогрудые медведи и тигры.
– Я видел всех этих зверей разве что на фотографиях. В том числе корейских животных. В природе медведей и тигров, наверное, уже и не осталось.
– Да. Я слышала, что с началом войны зверей в зоопарке нечем кормить. Бедняжки… Они же не знают, что происходит вокруг. Ждут по своим загонам, думают, что, может быть, кто-то к ним придет на помощь, – сказала она, поворачиваясь лицом к нему. – Почему им никто не помогает?
– Кто-нибудь да поможет, Яшма. Те же хранители зоопарка… Они разберутся с едой для животных. Думай в первую очередь о себе и о тетушке Дани. – Говоря это, Ханчхоль мягко обхватил ее за талию. Под муслиновой блузкой чувствовался знакомый изгиб тела. Не отрывая глаз друг от друга, они более не могли разыгрывать равнодушие. Он обвил ее руками и сжал ее усохшее тело изо всех сил. Его естество охватило привычное ощущение счастья. Мир вдруг показался чуть менее страшным, чем миг назад.
– Если я умру, то можешь, пожалуйста, помнить обо мне? – попросила Яшма, прильнув щекой к его груди.
– Ты не умрешь. Со мной ты будешь в полной безопасности. Пойдем домой.
Последние два слова – самое драгоценное признание, которое можно услышать от любимого человека. Дом стоял во мраке, когда они подошли к нему рука об руку. Яшма повела Ханчхоля к себе, даже не заглянув к Дани. Она сама была удивлена их нетерпеливому желанию слиться воедино после многих лет разлуки. Как только они полностью сбросили одежды, Ханчхоль прекратил ласкать ее и просто стоял, созерцая ее тело. Смущения в ней это не вызвало, потому что она знала, что он все равно считал ее красивой даже теперь, когда в провалах между выпирающими ребрами и костями таза под темно-голубым сиянием луны пролегли густые тени. Он нежно коснулся острых костей над ее грудью, прежде чем наконец взять ее за руку и поцеловать.
Уже стояла глубокая ночь, когда они сумели оторваться друг от друга, и теперь просто лежали рядом.
– Как же я скучала по тебе, – призналась она.
– Я тоже. – Он в очередной раз ее поцеловал.