– Я была несмышленым ребенком, – ответила она, откладывая палочки в сторону.

– Это правда. Несмышленой, упрямой, надменной девчушкой, которая думала, что она умнее, чем была на самом деле. Впрочем, как и все красивые девушки. – Он ухмыльнулся, вогнав Яшму в краску. – Но в тебе ощущался бойцовский дух. Этим ты отличалась от остальных красавиц. Ты меня даже как-то укусила, помнишь? Но, по всей видимости, с тех пор жизнь преподнесла тебе не один урок.

– Я потеряла всех и все, кого и что любила и ценила. – В голосе Яшмы ощущался надрыв. – Ничего не осталось, за что стоит бороться.

– Понятно. Это не имеет значения. Все мы боремся до самой смерти. Ничего другого нам не дано. – Ито отпил немного саке. – Война идет из рук вон плохо. По правде говоря, я ничего подобного не предвидел. Но с действительностью глупо спорить. Мы проиграем. Американцы уничтожили всех наших в Тихом океане. Но японская армия будет сражаться, пока не сгинет последний солдат.

– А что же вы собираетесь делать? Не боитесь за себя?

– Боюсь? Я? Нет. Чего мне-то бояться? Каждый человек рано или поздно должен умереть. Я достаточно перебил народу, чтобы понимать, что когда-нибудь настанет и мой черед покинуть этот свет. Но скоропостижная смерть – удел людей мелких. У меня же все спланировано. – Он придвинулся поближе и понизил голос. – Когда Япония проиграет войну, Корея станет независимой. Японцам, которые останутся на полуострове, тогда совсем не поздоровится. Я собираюсь уехать до того, как это произойдет. – Ито подлил себе еще саке.

– Обратно в Токио? А что же будет с вашими рудниками?

– Нет, в Нагасаки, у меня там вся родня живет. У нас прекрасный особняк у подножия горы, на берегу моря. Я там не бывал с самой кончины отца. Пора бы вернуться в родные края. А что касается рудников, то их у меня власти давным-давно отжали для покрытия военных расходов. На мое счастье, к тому моменту я уже инвестировал большую часть средств в произведения искусства и корейский фарфор. В моей коллекции – больше сотни вещиц, каждая из которых стоит не менее десяти тысяч вон. Есть и изделия, цена которых гораздо выше. Искусство сейчас ценится больше, чем полезные металлы, которые все равно когда-нибудь иссякнут. С собой я забираю предметы искусства.

Ито откинулся на диване, удовлетворенно взирая на Яшму, но не видя ее. У него перед глазами проносились лишь его безупречная коллекция и столь же безукоризненный план действий. Ито взглянул на позолоченный хронометр, словно вспомнив, что он что-то запамятовал.

– Уже четверть десятого. Мне пора ехать, – проговорил он, подзывая жестом официанта, которому он приказал собрать им с собой остававшиеся нетронутыми блюда. – Я направляюсь в зоопарк «Чхангёнвон». Это недалеко от твоего дома. Поехали, подброшу тебя.