– Прекрати так делать, мудила.

Он посмотрел на меня злым взглядом, но после этого перестал ко мне приставать. Только говорил всякие гадости:

– Ты жареный цыпленочек из KFC, пальчики оближешь…

Моя мама думала, что он шутит, но мне-то виднее. С этим парнем было что-то не так, что-то, чего я не могла понять, а мама не хотела. Дело было не только в том, что он был засранцем, но и в том, что он мог быть милым. Он мог сделать что-нибудь очень милое, а потом, пока ты будешь благодарить его, засунуть руку тебе под платье. Он как будто не мог остановиться, не мог держать свои руки при себе.

Арт никогда не вел себя нормально. У него была склонность к насилию и жестокости, и он ненавидел женщин. Он сказал моему сыну Стивену, что убил женщину во Вьетнаме и разрезал ее от шеи до промежности. Нельзя говорить такое ребенку, у Стивена потом было эмоциональное потрясение, что-то вроде того. Он держал эту историю при себе в течение нескольких месяцев и не мог заставить себя повторить ее, потому что это его сильно напугало.

Арт не знал, что до нас дошли слухи о его преступлениях, что на работе об этом знали все, поэтому не переставал вешать нам лапшу на уши о том, что ему пришлось убить парня, который убил его сына. Моя мама не хотела слышать ничего другого. Она была одной из худших жертв Арта, только никогда в этом не признается. Я никогда не видела, чтобы он обнимал ее и целовал, ну или что-то в этом роде. Она говорила об их большой любви, большом романе, но он не проявлял ни малейших признаков привязанности или тепла. Просто ей было одиноко, когда он появился, вот и все. В основном он просто сидел у нее дома и наблюдал за детьми своими злыми зелеными глазами. Как будто выбирал момент, чтобы наброситься.

Через какое-то время я узнала, что происходило в машине и спальне моей мамы. Он кусал ее. Но не понарошку – по-настоящему! Я видела отметины на ее груди, предплечьях и внутренней стороне бедер. Видела, как он ущипнул ее так сильно, что она чуть не заплакала, видела, как он укусил ее. Синяки, следы укусов и щипков – все это появилось у нее с их первого свидания. Она упрямо твердила, что он просто дурачился и ничего такого не имел в виду.

Я расстроилась и сказала ей, чтобы она послала его на хер и забыла о нем. Она хихикнула и сказала: «Не могу!» Потом вроде как ухмыльнулась и добавила: «Я знаю, что меня ждет, а ты нет», как будто у них двоих был какой-то секрет. Он продолжал рассказывать нам, как сильно ненавидит свою жену Роуз, но я заметила, что он не получил развода.