Билли: Наконец я решил, что именно мне следует уйти. Я сказал Дейзи, что займемся песней как-нибудь на неделе, сел в машину и уехал домой, к Камилле.

– Ты сегодня рано, – удивилась она.

– Мне захотелось побыть с тобой, – ответил я.

Дейзи: Я поехала на пляж. Сама не знаю почему. Мне хотелось просто мчаться куда-нибудь, а потому я катила вперед, пока дорога не кончилась и я не увязла колесами в песке.

Я припарковалась. И сидела в машине, чувствуя себя настолько пристыженно и растерянно, глупо и одиноко, сиротливо, пакостно и вообще ужасно. А потом меня не на шутку взяла злость.

Меня все в его поведении взбесило. И то, как он отстранился от меня, и как заставил меня испытать неловкость, и то, что он не питал ко мне чувств, которых я от него ожидала. Или, может, я подозревала, что он все же испытывает такие чувства, только не признает их. Но как там ни крути, я ужасно разозлилась. В моей злости здравого смысла не было. Да и на что я в самом-то деле так взъерепенилась? Но как бы ни было это неразумно, я все равно была в исступлении. Просто в диком бешенстве. В груди у меня клокотала ярость.

Ведь дело в том, что это первый мужчина в моей жизни, который по-настоящему разглядел меня, по-настоящему меня понял, с которым у нас было столько общего… И этот мужчина все равно меня не любил.

Когда встречаешь того единственного, исключительного человека, который по-настоящему понимает, какая ты есть на самом деле, – и все равно тебя не любит…

Я полыхала яростью и отчаянием.

Билли: Было только начало дня. Я поглядел на Камиллу и предложил:

– А что, если нам сесть в машину и куда-нибудь поехать?

– Куда? – спросила Камилла.

Я повернулся к Джулии:

– Если бы тебе предложили куда угодно сейчас поехать – куда бы ты рванула?