Здесь, на опушке леса, следы стали особенно глубокими. Похоже, жена тигра, исполненная сомнений, то и дело останавливалась и ступала неровно. Особенно в тех местах, где ее пальто и волосы цеплялись за сучья. Женщине приходилось оборачиваться и высвобождать их. Или же там, где густые ветви грозили выколоть ей глаза. Мой дед шел, низко наклонив голову и хватаясь за побеги молодняка, благодаря чему относительно легко преодолевал крутой подъем. Вскоре он все равно совершенно вымотался, однако заставил себя идти дальше. Плотные комья снега то и дело шлепались ему за шиворот с верхних ветвей сосен. Руки у него были все исцарапаны, он задыхался от страха и злости на себя за то, что не способен идти быстрее. Мальчишку непрерывно терзала мысль о том, что окна в ее доме теперь могут навсегда остаться темными. Вдруг она уехала и больше не вернется? Дед дважды спотыкался и падал, и каждый раз снег оказывался куда глубже, чем это можно было себе представить. Когда он снова поднимался на ноги, ему приходилось долго сморкаться, отплевываться и вытирать жгучую влагу с залитого слезами лица.

Он не знал, далеко ли еще придется идти. Возможно, жена тигра ушла несколько часов назад. Наверное, она уже встретилась со своим зверем где-нибудь в лесной чаще и они давно брели дальше по глубокому снегу, а он безнадежно от них отстал. Как быть, если в деревенских сплетнях о ней все же содержалась доля правды? Вдруг он ошибался, считая рассказы о жене тигра насквозь лживыми и нелепыми? Не мог ли хищник превратить глухонемую девушку в тигрицу, используя ту же магию, которая делала из него человека? Что делать, если он наткнется на них обоих в лесу, а эта тигрица его даже не вспомнит? Все же мой дед шел дальше. Он замерз и от холода плотно обхватил себя руками, сердце еле билось у него в груди. Мальчишка постоянно прислушивался к каждому звуку, пытался уловить хоть один шорох, издаваемый тигром, но различал только хруст снега у себя под ногами да собственное дыхание, с мучительным хрипом вырывавшееся из горла. Он заставлял себя подниматься все выше, выше, выше и наконец достиг округлого выступа на вершине холма, похожего на выпяченную губу и сплошь обвитого корнями деревьев. Дед остановился и почти сразу увидел их.

Там, где на щеке горы имелась небольшая, поросшая лесом впадина, стояла на коленях жена тигра. Она по-прежнему была человеком, длинные волосы рассыпались у нее по плечам и укрывали тело, точно шаль. Она протягивала перед собой руки, полные кусков мяса, но тигра нигде не было видно. Однако футах в пятнадцати — двадцати у нее за спиной стоял и явно прятался кое-кто другой. Облегчение, которое испытал мой дед, все-таки отыскавший глухонемую девушку, тут же сменилось тревогой, ибо человек, прятавшийся в тени деревьев, то исчезавший из виду, то вновь появлявшийся, был охотником Даришей. Более всего сейчас он походил на огромного медведя, который поднялся на дыбы и держал в передних лапах ружье.