Многие из прибывающих в интернат долго в нем не задерживались и при первом удобном случае бежали на фронт, на передовые позиции. Были и такие, которых по несколько раз силой водворяли в интернат, хотя бы для того, чтобы «побриться и выкупаться», как на их счет острили наши воспитатели. И многие исчезали опять, чтобы больше уж никогда не появиться в кадетской среде, похороненные в братских безымянных могилах защитников былой славы и Белой идеи, разбросанных по безбрежным равнинам юга России... от Орла до Перекопа...»

Алексей Мальчевский

Отражение в зеркале

Отражение в зеркале

* * *

Об авторе стихотворения «Русскому рыцарю» Марианне Колосовой мне известно, что поэтесса жила на Дальнем Востоке, скорей всего, не на советском. Крупная русская колония собралась после гражданской войны в Шанхае, в Харбине, там же обосновались тогда и дальневосточные российские кадетские корпуса.

Не удалось встретить мне другие стихи М. Колосовой на страницах доступных зарубежных изданий. Но «Русский рыцарь» стихотворение примечательно тем, что оно посвящается человеку, ставшему символом отмщения, героизма, чести в среде белой эмиграции. Человек этот – Борис Сафронович Коверда, родившийся в России в 1907-м, скончавшийся в Вашингтоне (США) в 1987-м.

...Выстрелы из револьвера 19-летнего гимназиста Бориса Коверды, покаравшего на варшавском вокзале одного из екатеринбургских цареубийц, в то время, то есть в июле 1927 года, советского посла в Польше П. Войкова, потрясли общественность «той и другой стороны», у одних вызывая чувство восхищения поступком юноши, у других – ярое желание покарать «международного убийцу, террориста», представлявшего якобы монархическую белогвардейскую организацию.

Читал я материалы суда, речи прокурора, защитников, свидетелей. Не было доказательств, что юноша состоял членом организации. Это был обдуманный, индивидуальный акт «мести за Россию». Решением польского суда Борис был приговорен к пожизненным каторжным работам, замененным на пятнадцать лет заключения. Пробыл он в тюрьме десять лет, выйдя на свободу по амнистии.

Примечательно, что длительная неволя не сломила узника ни физически, ни духовно. В первые же месяцы свободы, в 1938 году, недоучившийся гимназист, почти тридцатилетний Борис Коверда поехал в Югославию, где в русском кадетском корпусе города Белая Церковь сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости. С тех пор Борис Сафронович вошел в кадетское братство. Поддерживал с кадетами связь во время войны, в немецкой оккупации, в лагерях Ди Пи, а затем в американском далеке, куда перебрался со многими соотечественниками.