В прижелезнодорожном поселке, где у меня изба, огород картошки и высокие тополя, живут две женщины. Пожилые. Друг на друга наговаривают, будто бы каждая наводит порчу. Одна из них, Людка, прочитала в рекламной газете «Гостиный двор» о провидице, которая порчу снимает. Как раз Людка получила перевод от московской сестры 15 тысяч рублей – «на жизнь». И проездила к провидице все пятнадцать тысяч, а порча осталась.

Еще в доме у Людки семь кошек, «валят» где ни попадя, вонь стоит невыносимая. Приезжают к Людке предприниматели – племянники из Тюмени, привозят продукты. Сумку с продуктами передают своей тетке у ворот, в дом не заходят.

Людка пишет стихи, читает их моей знакомой Лиле. И говорит Лиле, что по ночам она разговаривает со Всевышним. Он, Всевышний, пообещал, что возьмет её к себе! Лиля сказала: «Люда, возьми меня с собой заместительницей, вдвоем будет веселее!»

О «политыческом» моменте.

Площадь с памятником Ленина. Вспомнилось, как на заре перестройки шел здесь в задумчивости, коптя сибирские небеса болгарским «Опалом». Дежуривший возле памятника милиционер сделал строгое внушение: «Как не стыдно, гражданин! Курите в таком святом месте! Загасите сигарету немедленно!»

Иду возле памятника «ноне». У подножия мощного гранитного постамента, где подсветка из фонарей и прожекторов, в вольных позах прикольного и нечесаного вида «ребятки». Зачем-то при рюкзаках и расшнурованных, небрежно надетых кроссовках. Мимо проходит семейная парочка с дитём, девчушка лет пяти-шести произносит: «Мамочка, это что – дискотека?!»

На мебельный комбинат приехали немецкие инженеры устанавливать закупленное в Германии оборудование. Говорят: «Забавный вы народ, русские! Из хороших досок делаете заборы, а мебель – из опилок!» Дураками назвать нас постеснялись.

Россия ты, Рас-се-я!..

* * *

Скушно на этом свете, господа!

Открыл Николая Васильевича Гоголя. Когда печаль заберется в душу, беру с полки этот синий гоголевский томик. «...Сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! Пришли, понюхали – и пошли прочь».

Публика наша разделена: на так называемых «успешных» и на «злостных неплательщиков». Вторых числом много больше. Первые токуют по кухонному радио – о своем. Анталия, Багамы, Кушевар какой-то. Где он, этот Кушевар? Вроде неплохо знаю географию. В Швейцарии, что ль?! А во Франции! А Шпицберген с угольком в шахте, да со стахановским отбойным молотком – не хотите ли!? Но токуют, токуют, брызгают то смехом, то с таким же брызганьем желчного – сожалеют, вздыхают. Кухонные повседневные страсти. Скушно, господа! Но они нагло так, беззастенчиво (откуда застенчивости взяться?) о «курсах» доллара, евро, фунта и, что особенно занимательно, о матерщинном – УЕ.