Я побрел обратно к кемпингу. Ближайший автобус отходил в семь утра, и если бы я заснул в своей летней палатке в такую погоду, то точно бы не дожил до него.

— Хей, мэн! — Кто-то окрикнул меня сзади. Это был единственный человек, встреченный за последний час, не считая водителя трактора. Окрикнувшим оказался мужчина лет шестидесяти по имени Джон. Он покрутил пальцем у виска и немедля приказал идти вместе с ним.

Джон оказался альпинистом, влюбленным в Йосемити, покорившим Халф-Доум, Эль-Капитан, Сентинел-Рок и многие другие окружавшие нас горы. Он ездил в национальный парк несколько раз в год последние лет тридцать и знал его как свое дитя. Чтобы вырубить снег, мы использовали три баллона с газом, а после поставили тент, который был толще моей руки.

— Дима, это твой спальник? Ты смеешься надо мной? — ухмыльнулся Джон, увидев мои скромные пожитки. — Больше в горы с таким ни ногой! Они такого не прощают.

Джон выдал мне два зимних спальных мешка, в которые я укутался прямо в одежде. Температура возросла градусов на тридцать. Наружу торчал один нос, как у пса. Мы долго разговаривали про жизнь скалолазов в американских горах, попивая добротный чаек с горелки, пока я не отрубился с торчащим наружу носом.

Поутру в округе уже никого не было — Джон на рассвете ушел покорять очередную гору, оставив мне все вещи. Я аккуратно спустил палатку, накрыв тентом, и вышел на дорогу.

Часом позже меня подобрала семья преподавателей физики университета Сан-Франциско — мужчина и женщина лет семидесяти, постоянно отпускающие шутки. У них были две пары счастливых глаз, один белый RV — дом на колесах с кухней и кроватью, две добродушные собаки. Со всем этим делом они путешествовали по западу Америки и останавливались в национальных парках, живя в своем автомобиле. Я упал на задние сиденья меж двух собачьих мордочек. Мы лавировали по заснеженным дорогам, ныне покрытых солнцем, а преподаватели заставляли меня поступать на PhD в университет, расписывая незамысловатую схему получения гранта. На каждом повороте чашки перекатывались с одной стороны полки на противоположную, кастрюли гремели, створки дверей скрипели, казалось, все содержимое автомобиля тщательно перебиралось.

Мы вернулись в Кремниевую долину очень скоро. Горы закончились быстрее, чем высохла одежда. Стояло градусов двадцать пять, все вокруг обросло зеленой травой, и невозможно было поверить в недавний снег. Преподаватели вылезли из кабины, выпустили собак, и мы впятером встали у небольшого автобусика на колесах, улыбаясь друг другу.