Амундсену долго аплодировали, что, как отметил корреспондент «Афтенпост», «ясно выразило доверие к словам знаменитого мореплавателя и ученого, только что представившего публике свой дерзкий план».

После Амундсена слово взял Нансен, благословив и скрепив его планы своим одобрением, словно королевской печатью. Нансен, чьи выступления отличались сочетанием сдержанности и гиперболизации, характерным для норвежцев, смог выразить типично норвежское отношение к полярным исследованиям и четко сформулировать, что именно они означают для людей всех возрастов и всех стран Запада.

Нас влечет в полярные области власть непознанного над человеческим духом. Как идеи со временем становятся четче, так и эта власть постоянно усиливается, и человек волей-неволей движется по пути прогресса.

Эта власть заставляет нас разгадывать скрытые механизмы и тайны природы, толкая вглубь непостижимого микроскопического мира и ввысь, в нетронутые просторы Вселенной.

…она не оставляет нас в покое, пока мы не познаем планету, на которой живем, от величайших глубин океана до высочайших слоев атмосферы.

Эта власть красной нитью проходит через всю историю полярных исследований. Несмотря на все заявления о возможной выгоде того или иного предприятия, в глубине души именно эта таинственная власть всегда влечет нас вперед, заставляя презирать любые неудачи и испытания.

На следующий день король Хаакон и королева Мод суммой в 20 тысяч крон открыли подписной лист на сбор средств для мероприятия, которое вскоре станет известно как третья экспедиция «Фрама». По этому поводу Амундсен заметил в письме Гейду: «Я тронут тем, какой энтузиазм проявляют люди по отношению к великому национальному предприятию».

Но это был оптимизм оборонительного характера. Получив от Гейда письмо с предложением собрать деньги в Америке, Амундсен с надеждой пишет: