Амундсен доплыл с Куком через Скагеррак до Кристиансанда, где Кук пересел на корабль, идущий в Америку. Это было в субботу 11 сентября, в день, когда «Нью-Йорк Таймс» напечатала на первой полосе телеграмму, отправленную Пири из Баттл-Харбор в Лабрадоре, в которой говорилось, что «Кук не был на полюсе 21 апреля 1908 года, как и в любой другой момент времени. Он просто надул публику».

Это был первый открытый выпад Пири в адрес своего врага, положивший начало их публичной ссоре. Естественно, Амундсену снова задали вопрос, поверил ли он доктору Куку.

«Безоговорочно», – ответил он. «Как же тогда Вы объясните эту историю с Пири?» Амундсен ответил: «Просто Пири вбил себе в голову, что имеет монополию на все, что связано с Севером».

Неясно, верил ли Амундсен Куку настолько сильно, как утверждал. К примеру, в частном разговоре с Даугаард-Йенсеном он однажды сказал, что считает Кука «непостижимым». Версия Кука вызывала серьезные сомнения, поскольку он не смог предоставить оригинальные записи о своем передвижении. Еще более странным казалось его заявление, что эти записи остались где-то в Гренландии. Но Кук был старым другом. Кроме того, Амундсен верил, что на «Бельжике» он спас всей команде жизнь. Личный кодекс чести вынуждал Амундсена защищать своего друга на публике, независимо от того, прав Кук или нет.

После того как все это было сказано и сделано, Амундсен атаковал Пири преимущественно для того, чтобы защитить Кука. Он обвинил Пири в том, что тот довел до самоубийства Эйвина Аструпа – именно так многие интерпретировали его смерть во время лыжного перехода в 1896 году. Аструп очень много значил для Амундсена и в самом деле был почти так же дорог, как Нансен. Амундсен признался тогда одному из журналистов, что Нансен– «был велик, но всегда оставался внушающим страх, далеким человеком… Аструп оказался намного ближе, он воодушевил меня».

Амундсен не забыл, что обязан Аструпу вдохновением, испытанным на прочитанной им пятнадцать лет назад для студентов Христиании лекции об экспедиции Пири на ледяную шапку Гренландии. Руаль Амундсен ничего не забыл и не смог простить Пири смерть Аструпа.

Амундсен также оспаривал заявление Пири о том, что он имеет преимущественное право на любую территорию, выбранную им для изучения. Пропитанный верой моряка – и пирата – в свободу морей, Амундсен считал, что волны и ветер принадлежат всем – и никому. Он не признавал ничьих исключительных прав и верил, что в полярных областях – как и любой другой человек – имеет право идти куда захочет и когда захочет.