— Садитесь, — велел он. — Я принесу поесть.

Без единого слова Артур рухнул в походное кресло Утера, да так и

остался сидеть, не в силах двинуться от изнеможения. Мы умылись в

реке, но кровавые пятна на одежде поблескивали при огне черным, а

на коже остались капельки запекшейся крови.

— Грязное дело, — пробормотал Артур, глядя на свои руки.

Я кивнул.

— Да, Медведь, да.

Мирддин вернулся с двумя кравчими, которые внесли хлеб и мясо

на деревянном подносе и огромный кувшин с пивом, и, велев им от-

правляться по делам, своими руками подал нам еду. Несмотря на еле- поту, Эмрис двигался быстро и без колебаний. Когда я спросил, как же он нас находит, Мирддин рассмеялся и ответил:

— По запаху, благоуханнейший Бедуир! Как же еще?

Он хотел нас развеселить, но у меня не было сил не то что смеять­ся — улыбку выдавить. Я молча выпил пива и пожевал хлеба, застав­ляя себя работать челюстями. Ну и черствый же он был! В руках раз­ламывался легко, а в горло никак не шел. То же и мясо.

Покуда мы ели, другие вожди, устроив своих людей, присоединя­лись к трапезе. Первыми пришли Мальгон и Маглос, за ними Овейн, Огриван, Идрис и Кередиг. Они торопили дележ, считая, что надо на­чать немедленно.

Артур не стал их разочаровывать, хотя я видел, что ему самому это не по душе.