Глава восемьдесят седьмая «Бык с рогами улитки»
Глава восемьдесят седьмая
«Бык с рогами улитки»
Вначале казалось, что Гитлеру дадут отпор. В мае чехи объявили мобилизацию резервистов. Тут надо сказать, что Чехословакия хоть и не была великой державой, считалась-таки страной довольно сильной, а евреям на Земле Израильской представлялась еще значительнее. Чехия была развитой, имела солидную авиационную и танковую промышленность, которая, кстати сказать, способна была потягаться с танковой промышленностью великих держав и по качеству продукции, и по ее количеству (при этом часть танков шла на экспорт).
Западная граница Чехословакии самой природой была предназначена для обороны. И еще усилена мощными укреплениями, построенными при участии французских инженеров. Военный престиж Чехословакии был высок, в первую очередь благодаря действиям в России знаменитого чехословацкого корпуса. «Белочехи», как называли их в советской литературе. Этот корпус в 1917 году хорошо сражался на фронтах Первой мировой войны, когда русская армия уже разваливалась. А затем, в 1918 году, своим восстанием поставил советскую власть в очень тяжелое положение и оказал важную услугу союзникам.
Во время Брестского мира шел взаимный обмен военнопленными. В Германии и Австро-Венгрии, людские ресурсы которых были в 1918 году напряжены до предела, очень рассчитывали на возвращение сотен тысяч немцев и венгров. Напрасно. Именно этих людей, как более склонных к побегам, отправляли в то время подальше — в Сибирь.
Так вот, Транссибирскую магистраль перекрыли восставшие белочехи. Об этом в Англии и Франции в 20-30-х годах вспоминали с благодарностью (Т. Масарик в 1918 году говорил, что вся Сибирь в его руках). Короче, чехи и словаки проявили себя тогда хорошими солдатами. И все ждали чего-то подобного и теперь. Решительные меры Праги смутили судетских немцев и Берлин. А Франция заявила, что готова выполнить свой союзнический долг перед чехами. Благоприятную для Праги позицию заняла и Москва. Инициатором этой политики принято считать Литвинова. Но конечно, все это могло происходить только с согласия Сталина.
В Берлине забили отбой, а потом вдруг вспомнили свои недавние мартовские миролюбивые заявления. Казалось, война отодвинулась. В антифашистских газетах рисовали чехословацкого президента Эдуарда Бенеша в виде героического Давида, повергавшего Голиафа (Гитлера). А зря. Гитлер был упорен и не отступал при первой неудаче. Напряженность вскоре снова стала нарастать. Кстати, французский премьер-министр Деладье еще раз повторил, что обязательства Франции по отношению к Чехословакии «священны, и от их выполнения нельзя уклониться». Деладье считали человеком с характером. Французы называли его «воклюзский бык» — по названию местности во Франции, где родился Деладье, — Воклюз. Потом, после мюнхенского позора, его назовут «быком с рогами улитки». Но летом 1938 года его заявление испугало многих в Германии. Укрепленная линия на границе с Францией («линия Зигфрида») была еще не готова. Перевес пока оставался на стороне англо-французов. Но Гитлер шел напролом. И скоро стало ясно, что «умиротворители» его не подведут. В августе англичане взяли на себя мирное посредничество между Берлином и Прагой (вместо поддержки чехов). Из этого ничего не вышло, но Гитлер понял: в Лондоне очень не хотят воевать за Чехословакию. В начале сентября Англия предупредила французов, что если вспыхнет война, то в первые шесть месяцев помощь Англии будет ничтожной. Это секретное заявление подхлестнуло «умиротворителей» во французских верхах. Гитлер этого, возможно, и не знал, но чувствовал. И вот в сентябре 1938 года судетские немцы подняли вооруженное восстание. Чехи объявили военное положение и быстро навели порядок. Гейнлейн — фюрер судетских немцев — бежал в Германию. Десятки людей были убиты и сотни ранены. Но на дворе стоял не 1919-й, а 1938 год. Гитлер получил солидный повод для вмешательства. Наступили решающие дни.