Затем Вингейт окончательно расхворался. Пытаясь быстрее избавиться от малярии, он принимал очень большие дозы антималярийных лекарств, отличавшихся токсичностью. У него началась депрессия — в то время расстройства психики после малярии и антималярийного лечения были делом нередким. Во время одного из таких приступов Вингейт попытался покончить с собой с помощью ножа. По счастью — неудачно, но его госпитализировали. Теперь-то известно, что его кровь и спинномозговая жидкость буквально кишели малярийными микробами.

В госпитале в Каире Вингейта навещали представители сионистских верхов, включая Бен-Гуриона. Все вселяли в него уверенность в том, что он сможет преодолеть болезнь. От Лорны, находившейся в Англии, историю скрыли, сообщив лишь, что госпитализация связана с малярией. Вскоре Вингейт поправился. Депрессия отступила. Он решил, что Бог сохранил его для выполнения великой миссии — помощи евреям.

В госпитале, выздоравливая, он познакомился с интересной дамой. Мэри Ньюол была известна в Каире под кличкой «Мэри-пистолет». Она была начальницей женского медицинского отряда и красавицей писаной. Военная форма ей шла, и она всегда носила на поясе внушительных размеров пистолет — отсюда и прозвище. И еще она любила заводить авантюрные романы. В это время ее избранником был Оливер Литтлтон. А занимал он только что учрежденный тогда пост министра-резидента военного кабинета на Ближнем и Среднем Востоке. Иными словами, был шишкой изрядной и, приезжая в Лондон, бывал у Черчилля. Мэри выздоравливала тогда от обострения язвы желудка, коротая время в беседах с Вингейтом. Она мирно дремала, когда он читал ей вслух Святое Писание, но внимательно слушала рассказы о приключениях на Земле Израильской и в Эфиопии, а также его рассуждения о партизанской войне. Все это она пересказала своему любовнику, а тот затем — Черчиллю. И Черчилль припомнил молодого офицера, с которым когда-то случайно познакомился на обеде в Лондоне в 1938 году. Так впервые дошла до него положительная информация о Вингейте. По официальным каналам могла доходить только отрицательная, а скорее всего, вообще никакая. В общем, не зря французы говорят: «Ищите женщину».

Но Вингейт думает о встрече с другой женщиной — своей ненаглядной Лорной. Он получил отпуск после болезни и осенью 1941 года направился (вокруг Африки!) в Англию, в ее объятия. Там он и признался жене в своей попытке самоубийства. Она отнеслась с пониманием: трудную дорогу выбрал себе Вингейт. Кто идет по ней, неизбежно должен и падать. Важно находить силы, чтобы подняться и идти дальше.