– А где мама? – равнодушно спросил он.

Надо было же проявить внимание. Хотя Лагутин был точно не из любопытных и всегда считал, что лишняя информация ему не нужна.

– Нет мамы, – тихо ответила Нина. – Умерла пять лет назад от болезни. А отца у меня не было. В смысле, был, конечно, – она покраснела, – но бросил ее еще беременную, я его ни разу не видела.

«Ну, все понятно, – подумал Лагутин, – обычная история, обычная житейская драма. Папаша сбежал, мать тащила одна. Разумеется, денег не присылал, какие там деньги. Алиментщиков этих у нас полстраны, а может, и больше. Такое мужичье у нас образовалось – ни ответственности, ни чести, ни совести.

– А вы откуда? – поинтересовался он.

Нина удивилась:

– А я ж вам писала, когда к вам устроилась!

Теперь смутился Лагутин:

– Да-да, простите, забыл.

«Сволочь я, – подумал он. – Ничего мне не интересно: ни кто жил с моим отцом четыре года, ни кто ухаживал за ним, ни кто жил в моей квартире. Так, пришел человек, и ладно – лишь бы мне было спокойно».

– Вы, наверное, забыли, – улыбнулась Нина. – Я из Низов.

Лагутин вконец смутился:

– Да будет вам! Мы ведь тоже не из графьев.

Пару минут она смотрела на него почти с ужасом. А потом, когда до нее наконец дошло, громко, в голос, рассмеялась.

– Ой, да вы не поняли! Это поселок такой – Низы! В Сумской области. А вы что подумали?

Теперь смутился Лагутин. Самое умное было посмеяться вместе с ней, он так и сделал.

Напряженная обстановка тут же исчезла. Нина глотнула коньяку, смешно поморщилась и посмотрела на Лагутина.

– Невкусно, простите. И зачем люди пьют?

Лагутин вздохнул:

– По-разному. Кому-то нравится сам процесс, кому-то последствия. А кому-то, представьте, и вкус! А другим это просто помогает, поверьте.