Тем временем все машины съехали к воде. Взводные командиры ждали приказа на форсирование. И хотя, казалось, все было предусмотрено, у командира батареи в душе оставалась какая-то капля недоверия. Достаточно было хоть одному водителю потерять самообладание, съехать чуть в сторону, как могло случиться ЧП: холодная вода, попав на раскаленный металл, могла повлечь за собой серьезную аварию.

С этой тревожной мыслью командир батареи сел в машину. Он еще мог отказаться от своего решения, которое принял по собственному желанию. Ведь если что случится, он один будет нести ответственность за любое ЧП.

«Нужно бы сказать водителю что-нибудь одобряющее», — мелькнуло в голове у Холдака, но он никак не мог ничего придумать.

Водитель медленно спустился к воде и, миновав двух солдат с фонариками, въехал в реку. От носа машины в обе стороны разбегались небольшие волны. Вскоре машина была на середине реки.

Проехав две трети пути, водитель дал полный газ. Мотор взревел, а через минуту машина уже выбиралась на противоположный берег.

— Удалось! — От радости командир батареи похлопал шофера по плечу. — Вы превосходно провели машину. Отгоните ее немного в сторону и остановитесь!

Вслед за командиром на противоположный берег переехала машина взвода управления, а за ней — тягачи с пушками на прицепе.

Обер-лейтенант Холдак посмотрел на часы. В его распоряжении оставался еще целый час. Тем временем горизонт на востоке порозовел. Через час будет светать. Короче говоря, батарея вовремя прибудет в указанный район. Холдак чувствовал удовлетворение: как-никак он сам, по собственной инициативе, принял решение форсировать речку, да еще ночью! Это что-нибудь да значит!

«Не может того быть, чтобы командир дивизиона не заметил этого и не порадовался вместе со мной! — подумал обер-лейтенант. — Пусть теперь кто-нибудь попробует обвинить меня в отсутствии решимости и инициативы. Теперь-то меня наверняка перестанут склонять за ЧП, которое произошло в батарее в прошлом году». О Холдаке говорили почти на каждом совещании, как будто он сам, а не водитель вел тогда машину. Не раз упрекали его и за плохие результаты стрельбы по танкам. А что он мог сделать, если наводчик понервничал и послал снаряды мимо цели?! Зато за хорошее, что было на батарее, начальство почему-то никогда не хвалило Холдака. По крайней мере, так ему самому казалось.

«Моя батарея единственная на «отлично» выполнила упражнение по стрельбе из личного оружия, — думал обер-лейтенант. — Но об этом даже нигде не упоминали. Ну теперь-то все пойдет иначе!»