Мы уже видели, что государственный служащий может, даже не получив согласия своего начальника, занимать неоплачиваемые партийные должности, хотя в своей административной работе он остается подчиняющимся приказам своего начальника в бюрократической иерархии и никому больше. Этот принцип подчеркнут в постановлении от 28 декабря 1939 г. об управлении окружными канцеляриями, который ограничивает роль партии руководством народа, другими словами, проблемами народной нравственности.

Национал-социалистическая мораль поэтому является первоочередной задачей партии в организации государственной службы. Эта задача была первоначально поручена Werkscharen, заводским бригадам национал-социализма на каждом общественном предприятии, и Politische Stosstruppen, ударным политическим отрядам в административных учреждениях и канцеляриях. Такая двойная организация была теперь устранена. По соглашению между доктором Леем, лидером политической организации партии, и Кернером, лидером канцелярии «энергетики и транспорта» в партийной администрации, все национал-социалистические силы в административных органах, канцеляриях и публичных предприятиях теперь объединены.[789] Они организованы в национал-социалистические ячейки и далее в случае необходимости подразделены на «блоки». Ячейка и лидеры блоков назначаются партийным лидером (Kreisleiter) по рекомендации лидера трудового фронта, местного руководителя организации государственной службы и местного руководителя партии. Они должны быть отобраны или заводским председателем трудового фронта, или местным председателем организации государственной службы в зависимости от того, какая группа имеет большинство.

Новая организационная структура — это шаг в двух направлениях: разрушение социальной дифференциации и формирование элит внутри государственной службы. В суде, например, заводской председатель вообще будет более низким служащим, или служащим среднего ранга, редко судьей. Национал-социалистическая ячейка в этом суде будет включать весь персонал, даже уборщиц. На первый взгляд едва ли можно придумать более бескомпромиссное разрушение социальных различий. Это тем не менее ложная демократизация, так как различия в статусе и в объеме власти остаются абсолютно неизменными. Еще более наглядным примером была бы ремонтная мастерская железной дороги, нанимающая и академических, и неакадемических государственных служащих, и простых чернорабочих. Здесь будет два заводских председателя, один для рабочих, назначенный местным трудовым фронтом, другой для государственных служащих, назначенный их местной организацией. Согласно соглашению Лея-Корнера, все служащие формируют одну ячейку, а руководство выпадает председателю рабочих, если у рабочих есть большинство, которое, вероятно, будет иметь место. Ложная демократизация, таким образом, не ограничена государственной службой, но распространяется также и на различия между рабочими и государственными служащими, опять-таки не изменяя реальные финансовые, социальные и политические различия даже в самой незначительной степени. Над обеими группами, кроме того, возвышается заслуживающая доверия элита, действующая как территориальное учреждение против любого, кто колеблется в своих проявлениях веры в партию или кто не желает содействовать зимней помощи и сходным предприятиям.