Язык — хранилище народного, национального мировидения. В языке мир классифицируется по специфическим признакам. Признак концепта — это атом смысла; при возникновении слова первичным будет мотивирующий признак (в этом случае речь идёт о внутренней форме слова). По мере освоения в речи слово обрастает дополнительными смыслами, что связано с интерпретацией и познанием нового. Далее появляются вторичные значения слова, для которых свойственно «овеществление» абстрактных смыслов: мотивирующий признак характеризуется приращением образных признаков, «примеривающих» рождающийся концепт к уже существующим в сознании носителей языка. Эти образы в дальнейшем предполагают развитие понятийных признаков. Одновременно в структуре концепта появляются категориальные признаки и признаки природного и предметного миров.

Выявление структуры концепта возможно через наблюдения за сочетаемостью соответствующих языковых знаков. Концепт рассеян в языковых знаках, его объективирующих. Чтобы восстановить структуру концепта, необходимо исследовать весь языковой корпус, в котором репрезентирован концепт — лексические единицы, фразеологию, паремиологический фонд, включая систему устойчивых сравнений, запечатлевших образы-эталоны, свойственные определённому языку. Существенную помощь окажут также и авторские контексты, т.к. писатели и поэты используют языковой фонд, варьируя формы для выражения того или иного признака концепта, при этом, однако, они редко создают новые признаки.

Так, например, у концепта сердце в его структуру входит витальный признак ‘сон’. В русском языке существует выражение, прямо вербализующее этот признак — сон сердца. Авторы могут использовать его почти дословно в разных контекстах (И сердца трепетные сны. Пушкин. Евгений Онегин; Опять ты сердцу посылаешь Успокоительные сны... Некрасов. Тишина; Сердца сон, кромешный, как могила! Клюев). При этом встречаются разные варианты объективации конкретного признака у одного и того же автора (Смеется сердца забытью И с тьмой сливает мановеньем Мечту блестящую свою. Баратынский. Бал; Где сердца ветреные сны И мысли праздные стремленья Разумно мной усыплены... Баратынский. Князю Петру Андреевичу Вяземскому; И сердца пламенные сны! Баратынский. Две доли). Сон может осознаваться как некое физическое качество (сонное сердце). Сны сердца интерпретируются как некое физическое или ментальное состояние, выражающееся в соответствующих глагольных предикатах (Уймитесь, волнения страсти! Засни, безнадежное сердце! Кукольник. Сомнение; Милая, мне скоро стукнет тридцать, И земля милей мне с каждым днём. Оттого и сердцу стало сниться, Что горю я розовым огнём. Есенин. Видно, так заведено навеки...; Сердце, хоть ты бы заснуло Здесь на коленях у милой. Есенин. Глупое сердце, не бейся...; Но сердце снова тихим сном В минувшем любит забываться. Пушкин. Нет, нет, напрасны ваши пени...; Та жизнь прошла, И сердце спит, Утомлено. Блок. Та жизнь прошла...; Где б ни скитался я, так нежно снятся сердцу Мои родные васильки. Бальмонт. Где б я ни странствовал; Сердцу снится душистый горошек, И звенит голубая звезда. Есенин. Ах, как много на свете кошек...; Край любимый! Сердцу снятся Скирды солнца в водах лонных. Есенин. Край любимый! Сердцу снятся...).