* * *

Старый лифт медленно полз на последний этаж. Он напоминал узкий школьный пинал, их тела были плотно прижаты ДРУГ к другу.

— Прошу вас, только никаких разговоров о политике, в этой семье предпочитают смеяться, а не вести заумные беседы, — раздражённо произнесла Алла, а он сразу почуял запах, опять она пила, а ведь обещала до вечера не притрагиваться.

Странно, но с утра, его не покидало ощущение, что из этого случайного посещения выйдет сегодня нечто значительное, непредвиденное.

На лестничной площадке цветы в горшках, гостевой шум слышался из распахнутой настежь входной двери. Для приличия Алла нажала кнопку звонка.

— А вот и наша Алинушка! — моложавый мужчина, босиком, в белоснежном индийском костюме облапил Аллу и зацеловал. Он как две капли воды походил на своего знаменитого деда писателя, подчёркнутая стилизация в причёске и бороде, дополняла сходство.

— Это Александр Сергеевич — произнесла Алла и хозяин в таком же припадке возбуждения, будто-то сто лет ждал этой встречи, кинулся на шею Голицына.

— Какая встреча, проходите скорее, — и он потянул их вглубь квартиры, — ребятки, смотрите, кого нам привела Али-нушка… Это же Пушкин!

Просторная прихожая, направо большая комната, налево застеклённая веранда с тропическими растениями, «индус» увлекал их дальше, вглубь квартиры, всюду народ, кто стоит, кто полулежит на низких кушетках, курят, пьют, группками разговаривают, девушки в белых передничках разносят подносы с закуской, издалека слышится гитарный перебор и русский романс. Алла увидела знакомого и опустилась у его ног прямо на ковёр, ей сразу плеснули виски.

— Зора, Зора… ты где?! Сейчас я найду мою жену…

Хозяин ласково обнимал Голицына за плечи, больше двух минут было трудно удержать его внимание, поговорки, шутки, прыгали, мелькали, он знал их великое множество. Неожиданно перед ними возникла маленькая, костлявая балерина, в розовой пачке, атласных тапочках, её огненно рыжую шевелюру украшал большой белый бант. В полутемноте она казалась неуклюжим подростком, впечатление портила сигарета прилипшая к губам, в одной руке пепельница в другой стакан с красным вином. Балерина встала на пуанты и усмехнулась.

— Я Зора, а ты, значит, Пушкин? Присоединяйся, выпьем за моё здоровье, мне сегодня восемнадцать, праздную совершеннолетие. Может стишки новые почитаешь?

— Нет, моя фамилия Голицын, а зовут меня Александр Сергеевич, от этого вечная путаница.

Он по-детски засмущался, ему стало неловко за великого поэта, за себя и, вообще, всё вдруг стало противно и захотелось побыстрее уйти.