(№ 78)
1 Ф. Ф. Эртелъ (1767–1825), генерал-адъютант. Уроженец Пруссии, лишенный чьей бы то ни было поддержки, восемнадцатилетним прапорщиком он поступил на русскую службу и невероятным упорством, исполнительностью и храбростью проложил себе дорогу сначала на военном, а затем и на гражданском поприще. С 1802 по 1808 год Ф. Ф. Эртель занимал пост петербургского обер-полицмейстера. Он не обманул возлагавшихся на него надежд, приведя столичную полицию за шесть лет пребывания на этом посту в гораздо лучшее состояние, чем она была прежде. Ф. Ф. Вигель в своих «Записках» охарактеризовал его следующим образом: «Эртель был человек живой, веселый, деятельный; <…> в нем была врожденная страсть настигать и хватать разбойников и плутов, столь же сильная, как в кошке ловить крыс и мышей. Никакой вор, никакое воровство не могли от него укрыться; можно везде было наконец держать двери наотперти; ни один большой съезд, ни одно народное увеселение не ознаменовались при нем несчастным приключением; на пожарах пламень как будто гаснул от его приближения».
1 Ф. Ф. Эртелъ (1767–1825), генерал-адъютант. Уроженец Пруссии, лишенный чьей бы то ни было поддержки, восемнадцатилетним прапорщиком он поступил на русскую службу и невероятным упорством, исполнительностью и храбростью проложил себе дорогу сначала на военном, а затем и на гражданском поприще. С 1802 по 1808 год Ф. Ф. Эртель занимал пост петербургского обер-полицмейстера. Он не обманул возлагавшихся на него надежд, приведя столичную полицию за шесть лет пребывания на этом посту в гораздо лучшее состояние, чем она была прежде. Ф. Ф. Вигель в своих «Записках» охарактеризовал его следующим образом: «Эртель был человек живой, веселый, деятельный; <…> в нем была врожденная страсть настигать и хватать разбойников и плутов, столь же сильная, как в кошке ловить крыс и мышей. Никакой вор, никакое воровство не могли от него укрыться; можно везде было наконец держать двери наотперти; ни один большой съезд, ни одно народное увеселение не ознаменовались при нем несчастным приключением; на пожарах пламень как будто гаснул от его приближения».
2 Знаменитый в будущем каретный мастер первоначально основал свою мастерскую на углу Литейной и Пантелеймоновской (ныне — ул. Пестеля), там, где сегодня возвышается громада невероятно изукрашенного лепными безделушками бывшего дома Туликова (№ 21/14). Произошло это около 1805 года. Дела его пошли хорошо, он взял себе на подмогу еще несколько человек и вскоре сумел завоевать репутацию надежного и добросовестного мастера. Упрочению его славы в немалой степени способствовали публичные выражения признательности за безупречную работу, да еще от самого Ф. Ф. Эртеля, в недавнем прошлом столичного обер-полицмейстера. Возможно, отчасти Эртелем двигало похвальное желание поддержать соплеменника, но, разумеется, дело было не только в этом; в данном случае реклама соответствовала качеству товара и не вводила в заблуждение. Заказы сыпались как из рога изобилия, что, естественно, приносило свои плоды. Спустя несколько лет, в 1813 году, Иохим перебирается уже в собственный, им же построенный дом на Большой Мещанской (ныне — Казанская ул., 39), где позднее жили Гоголь и Мицкевич.