Правда, Истрия, Далмация и Албания остаются еще в составе этих владений, но удерживать их в обстановке постоянной вражды и соперничества с Венгрией и Империей при все более неудержимом натиске турок становится все труднее и труднее, да и выгоды, приносимые ими, при общей неустойчивости положения являются весьма скромными.

Связанная условиями несколько раз возобновляемого договора с турками, республика св. Марка не может и, пожалуй, не очень и хочет оказать активную помощь Византии, турецкая угроза которой становится все более реальной. Правда, с последней 21 апреля 1448 г. также возобновлен традиционный пакт о взаимопомощи, правда, Венеция неоднократно обращается к западным державам — к папе, императору, Венгрии, Арагону, Франции с призывами сплотиться для отпора туркам, но призывы эти остаются гласом вопиющего в пустыне. Собственная же помощь Венеции, состоявшая из 5 галер и небольших отрядов константинопольских венецианцев, не могла оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления громадным силам османов, начинающих под руководством своего нового, воинственного и жестокого султана Мехмеда II[295] летом 1452 г. решительное наступление на столицу бессильной Восточной империи. 2 апреля 1453 г. она была окружена с суши и с моря. Напрасно героически сражались вместе с немногочисленными византийскими войсками константинопольские венецианцы — силы были явно неравны. 29 мая после решительного штурма город был взят, император пал в бою. 3 тыс. венецианцев удалось прорваться на кораблях через блокаду и бежать, остальные, во главе с Габриеле Тревизаном, попали в руки победителей, многие из них (в первую очередь Баило-Джироламо Минотто) были казнены.

Падение Византии не только стоило республике св. Марка ряда ее мужественных граждан, не только привело к потере ею ценностей стоимостью не менее 200 тыс. дукатов, но и подтвердило безнадежность старой восточной политики ее и, следовательно, правильность «сухопутной» политики дожа Франческо Фоскари.

Но личная судьба этого последнего крупного государственного деятеля Венеции была трагической. Всегда встречавший серьезную оппозицию, возглавляемую семьей Лоредан, он как раз в те годы, когда все более определялась правильность его политической линии, вступил в открытый конфликт с синьорией, в первую очередь с ее страшным и ревнивым к любому политическому успеху Советом десяти. Поводом послужило неосторожное поведение единственного оставшегося в живых (трое других погибли в боях за родину) сына Франческо — Якопо Фоскари.

Уже в феврале 1445 г. Якопо был обвинен в получении взяток от иностранных государств и изгнан. Прощенный и вернувшийся в город, он через 5 лет снова выслан за якобы организованное им убийство председателя Совета десяти (судившего его в первый раз) Эрмолао Донати. Вызванный в июле 1456 г. в Венецию для пересмотра дела, он был снова осужден и умер через несколько месяцев в январе 1457 г.