Таким образом, группа Бруснева — несомненная преемница, и продолжательница дела, начатого Благоевым, Харитоновым, Латышевым и их товарищами. Но что не удалось благоевцам, то в очень большой степени удалось этому второму по времени отряду русских социал-демократов, —  выйти из узких рамок одного города и до известной степени выработать и осуществить такой план действий, который ставил своей задачей объединить работу нескольких крупнейших городов России. Сами объективные условия, — экономическое развитие страны, стихийное развитие рабочего движения — толкали к этому. Действительно, к началу 90-х годов и даже в конце восьмидесятых годов во многих городах возникают совершенно самостоятельно рабочие кружки, представляющие сначала, как и в Петербурге, смесь народничества и соц.-демократизма. Таков, напр., кружок Мельникова в Харькове. Интересно и на этом кружке проследить, как логика развивающегося рабочего движения заставляет его выйти из узких рамок одного города и перебросить свою деятельность в другие пункты рабочего движения, — в Ростов-на-Дону, в Таганрог. Мельников, как известно, завел связи с кружками этого города. Из печатаемых в этом сборнике воспоминаний

[6]

работницы табачницы Е. Торсуевой видно, что в ее кружке были рабочие, которые участвовали в тех кружках, какие относятся ко времени работы в Ростове Мельникова (члены Мотовиловского кружка, с которым был связан Мельников). Постепенно этот ростовский Торсуевский кружок отказывался от старых народнических традиций и переходил к марксизму. Сам Мельников окончательно стал соц.-демократом в Крестах и по выходе из тюрьмы он, как об этом говорит Бруснев, передал свои киевские связи петербуржцам[4]. Объединение работы отдельных cоц.-демократических кружков, стихийно повсюду возникавших, вызывалось ростом рабочего движения и ростом этих кружков. А что, действительно, в начале девяностых годов повсюду в крупнейших промышленных, торговых и умственных центрах такие соц.-демократические кружки возникали, об этом теперь мы имеем сотни документов и свидетельств. Кроме Петербурга и Москвы отчасти в конце 80-х и начале 90-х годов велась социал-демократическая пропаганда в Нижнем-Новгороде^{1}, Казани, Самаре, Саратове, Пензе, Воронеже, Твери, Костроме, Иваново-Вознесенске, Риге, Ревеле, Туле, Калуге, Орле, Киеве, Одессе, Николаеве, Екатеринославе, Елисаветграде, Кременчуге, Ростове-на-Дону, Таганроге, на Кавказе и на Урале.

О Польше и Западном крае говорить не приходится, — начало девяностых годов и там — время возникновения многочисленных соц.-демократических кружков и групп. И повсюду, в борьбе, происходившей между старой революционной идеологией, народнической и новой, социал-демократической, побеждала эта последняя. Выходило как-то так, что молодые люди, интеллигенты и рабочие, ходившие в кружки самообразования, организованные очень часто народниками, учились там, слушали своих учителей — народников, но стоило только появиться какому-нибудь стороннику учения Маркса или произойти какому-нибудь выдающемуся факту в рабочей жизни, как добрая половина (если не вся) молодежи переходила на сторону нового учения. Т. Мицкевич рассказывает, что первые нижегородские кружки конца восьмидесятых