— Пойдем поищем наших пропавших «курочек», — предложил Гагик.

— А медведь, а барс? — спросила Шушик. Вопрос этот заставил ребят просидеть, запершись в пещере, еще один день, тяжелый и томительный.

Но у времени есть способность все смягчать, и на утро следующего дня, когда голод и жажда дали себя почувствовать, Ашот с опаской высунул из пещеры голову. На дворе было светло и холодно. На верхушках баррикад бдительно стояли поставленные ими вчера стражи — пугала. Ашот посмотрел на них и горько улыбнулся.

Затем в сопровождении Асо он вышел из пещеры. С видом опытных, осторожных охотников мальчики осмотрели все вокруг и, не заметив ничего подозрительного, вернулись, чтобы успокоить товарищей.

— Вероятно, ушли, — убежденно сказал Ашот. — Дым костров всех зверей распугает. Пойдем?

— Меня оставьте в покое, — внезапно вспылил Саркис. — Довольно!

Он сел. В сумраке пещеры глаза мальчика неестественно горели, а большая голова, как маятник, качалась на тонкой шее.

— Что случилось? — .удивленно спросил Ашот.

— Ничего. Дай нам спокойно умереть! — И Саркис с такой решительностью вытянулся на своем ложе, что поднять его было бы невозможно.

Гагик постукал себя пальцем по лбу. «В порядке ли у него верхний этаж?» — спрашивал его взгляд.

Ашот в недоумении пожал плечами. Неожиданная перемена в поведении Саркиса заставила его серьезно задуматься: снова ли дает себя знать скверный характер парня или тут скрыто другое?

— Пошли! — снова скомандовал Ашот.

Все поднялись, и только Саркис не сдвинулся с места.

— Оставьте меня в покое! — снова заорал он, хотя никто его и не тревожил.

У выхода Ашот громким, звучным голосом сказал товарищам: — Не бойтесь, не пропадем.

— Ничто вообще не пропадает в природе, — философски отозвался Гагик, но голос его звучал печально. — Самое большее — станем поживой зверей. Не пропадем, конечно, только изменится наш вид.

— Не надо так говорить, — твердо сказал Ашот. — Если мы ляжем и станем ныть — конечно, и зверям можем достаться. Но, если будем действовать, выживем.

Саркис раздраженно кривил лицо и лихорадочно разгребал ветви, на которых лежал. Потом он повернулся на живот, начал царапать ногтями и лизать землю.

— Соли, немного соли! — жалобно взмолился он. Соли? Так вот в чем дело! Соль была их мечтой. За горсточку соли они отдали бы, кажется, полжизни.

— Потерпи, Саркис, и соль найдем, — попытался успокоить парня Ашот, но и сам не верил своим словам.