С е р е ж а (закусив губу). Поосторожнее.
(закусив губу)
М и ш а. Тебя купили за командировочку в университет, Сережа! Тебя купили за директорскую ложу в театре! Тебя купили, купили, Сережечка, за казенную бричку, и ты, Сережа, раскатываешь на ней по городу и пускаешь пыль в глаза Ане Малинниковой, а то как бы Митька Волкович…
С е р е ж а. Замолчи! Я ударю тебя!
М и ш а (в отчаянии). Сергей!
(в отчаянии)
С е р е ж а (не поворачиваясь). К черту.
(не поворачиваясь)
М и ш а. Хорошо. Прощай. (Ушел.)
(Ушел.)
С е р е ж а. Миша! (Выбежал за ним и вскоре вернулся.) Ушел. А может быть, и в самом деле он пойдет туда? Того гляди, угораздит, вот ерунда-то…
(Выбежал за ним и вскоре вернулся.)
Зазвонил телефон.
Зазвонил телефон.
Слушаю. Да, я. Не будем, не будем говорить об этом сегодня, Фома Александрович. Какая там «Мистерия-буфф»! Все это пустяки, глупости. Ерунда. Давайте уж завтра. Да, хорошо. (Повесил трубку и задумался.) А что сказал бы отец? Что он сказал бы?.. Помню, вижу… Вот я стою в коридорчике, босой, в ночной сорочке. В щели приоткрытой двери свет лампы, силуэт отца. Вот он: сидит с козлиной бородкой, склонившись над своими фантастическими вычислениями. Эм, эн, эс, ах… Ему всегда было безразлично, что происходит на земле! Он о луне думал!.. Мертвеюще тихий вечер. Я один в коридорчике. Там за окном, в переулках, — немая тьма. А что за нею?.. Мне страшно…
(Повесил трубку и задумался.)
Телефонный звонок.