залитое слезами лицо Алиды Валли, которая танцует с Жоржем Вильсоном в фильме «Такая долгая разлука»
мужчина на тротуаре в Падуе летом 90-го года — при виде его скрюченных рук, загнутых к плечам, сразу вспоминался талидомид — тридцатью годами раньше его прописывали беременным от приступов тошноты — и тут же откуда-то вылезал соответствующий анекдот: «Будущая мать вяжет младенцу кофточку и периодически заглатывает талидомид: ряд — таблетка, ряд — таблетка. Подруга в ужасе говорит ей: „Ты что, ребенок родится без ручек!“ — „Ничего, — отвечает мамочка, — рукава-то у меня как раз и не получаются“»
Клод Пьеплю, ведущий за собой полк легионеров, держа в одной руке знамя, а в другой — веревку с привязанной козой в одной из комедий группы «Шарло»[1]
строгая дама с альцгеймером, одетая в пестрый халат, как все пациентки дома престарелых, только с синей шалью на плечах, без устали вышагивающая по коридорам, неприступная, как герцогиня Германтская[2] на прогулке в Булонскому лесу, — и вспомнившаяся по ассоциации Селеста Альбаре, служанка Пруста, увиденная как-то в вечерней передаче Бернара Пиво[3]
женщина на сцене летнего театра, заключенная в ящик, который мужчины протыкали серебряными шпагами, и под конец выскакивающая оттуда живой и невредимой: аттракцион под названием «Муки женщины»
мумии в истлевших кружевах, стоящие вдоль стен монастыря капуцинок в Палермо
лицо Симоны Синьоре с афиши фильма «Тереза Ракен»
детский ботиночек, который крутился в витрине обувного магазина
неизвестный мужчина на римском вокзале Термини, который приспустил штору в купе первого класса и видимый только ниже пояса, в профиль, мастурбировал на виду у юных пассажирок из соседнего состава
человек из рекламы посудомоечного средства, которую крутили перед сеансами в кино: вместо того чтобы мыть грязные тарелки, он энергично разбивал их об пол. Строгий голос за кадром комментировал: „Нет! Это не решение проблемы!“ — и человек с отчаянием смотрел в зрительный зал: „Но в чем же тогда решение?“