Муни сказал Ахрамовичу с укором:
Муни сказал Ахрамовичу с укором:
– Эх, вы! Не могли пожелать Мессию.
– Эх, вы! Не могли пожелать Мессию.
Эта жизнь была утомительна. Муни говорил, что все это переходит уже просто в гадость, в неврастению, в душевный насморк[108]. И время от времени он объявлял:
Эта жизнь была утомительна. Муни говорил, что все это переходит уже просто в гадость, в неврастению, в душевный насморк
. И время от времени он объявлял:
– Предвестия упраздняются.
– Предвестия упраздняются.
Он надевал синие очки, “чтобы не видеть лишнего”, и носил в кармане столовую ложку и большую бутылку брома с развевающимся рецептом…»
Он надевал синие очки, “чтобы не видеть лишнего”, и носил в кармане столовую ложку и большую бутылку брома с развевающимся рецептом…»
2. Очки Гумберта Гумберта
2. Очки Гумберта Гумберта
2. Очки Гумберта Гумберта
Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, видит, что на сосне никто не сидит.
Даниил Хармс «Оптический обман»
«Двойное» (тавтологическое) имя Гумберт Гумберт в романе Владимира Набокова «Лолита» (1955) подчеркивает двойничество, заложенное в основу сюжета. Автор сам раскрывает его неслучайность:
«Причудливый псевдоним их автора (то есть автора «этих примечательных записок». – И. Ф.) – его собственное измышление; и само собой разумеется, что эта маска – сквозь которую как будто горят два гипнотических глаза – должна была остаться на месте согласно желанию ее носителя».
«Причудливый псевдоним их автора (то есть автора «этих примечательных записок». – И. Ф.) – его собственное измышление; и само собой разумеется, что эта маска – сквозь которую как будто горят два гипнотических глаза – должна была остаться на месте согласно желанию ее носителя».