– Как настроение? – поинтересовалась как-то раз Мария у Менике, отыскав его на палубе, где он, опершись о поручни, грустно вглядывался в океанскую гладь. Он был одет в теплое пальто, закутан шарфом, все эти теплые вещи ему совершенно бескорыстно передал один из пассажиров, заметивший как-то раз, как Менике, стоя на палубе, трясется от холода под порывами прохладного осеннего бриза.

– Да вот грущу, что оставляем позади Южную Америку. Там так тепло, столько красок…

– Понимаю тебя. Мне тоже грустно. Но что мы можем поделать?

– Ничего не можем, Мария, вы правы. – Менике слегка обнял Марию за плечи. За минувшие годы они очень сблизились, черпая в общении друг с другом не только удовольствие, но и силы, столь необходимые им обоим. Ведь иметь дело с Лусией или с Хозе было ой как сложно.

– Я хочу… – начал Менике и оборвал себя на полуслове.

– Чего ты хочешь?

– Дождаться конца и начала, – прошептал он едва слышно. – Чтобы это путешествие поскорее подошло к своему концу. Чтобы у меня был дом.

– Si, я понимаю тебя. Говорят, война в Европе скоро закончится. Страшно хочу узнать, что сталось с моими сыновьями. И тоже очень хочу домой.

Мария сочувственно пожала руку Менике и побрела прочь, оставив одинокую фигуру и далее торчать на холодном ветру.

* * *

– Знаешь, что сеньору Юроку меня порекомендовал сам Антонио Триана? – обронила Лусия, собираясь на ужин в каюту капитана и застегивая в ушах тяжелые серьги с бриллиантами, потом она набросила на плечи меховой палантин.

– Правда? Ты ни разу не говорила мне об этом. Я думал, он выступает в паре с Аргентинитой?

– Выступает. Но говорят, у нее проблемы со здоровьем. А потому он ищет себе новую партнершу. И представь себе, он выбрал меня! – Лусия самодовольно хихикнула и подкрутила пальцем черный локон посреди лба.

Менике уставился на нее долгим немигающим взглядом.

– А я полагал, что тебе больше нравится танцевать одной. Или нет?

– Нравится, ты прав. Но когда я в последний раз выступала вместе с Триана в Буэнос-Айресе, мне показалось это очень впечатляющим. Дуэт – это ведь больше, чем соло. К тому же он уже знаменитость в Америке.

– Лусия, пожалуйста, скажи мне правду. Мы ведь проделываем весь этот долгий путь до Нью-Йорка вовсе не за тем, чтобы увести у Аргентиниты ее партнера?

– Конечно нет! Но я могу многому научиться у Триана. Он ведь гений.

– Даже так? – Менике подошел к Лусии и, встав у нее за спиной, посмотрел на ее отражение в зеркале. – И это говорит мне женщина, которая все эти годы не переставала утверждать, что каждый танец приходит к ней, как вдохновение, как порыв души.