Иногда Андре смотрел на Айседору так, словно хотел поцеловать. Его губы уже почти касались ее губ, но в самый последний момент он вдруг заливался краской, закрывал свой рот рукой и предлагал ей погонять мяч на площади.

Айседора никому не рассказывала о своем приятеле. Она знала, в их семье не любят всех этих payos, которые годны только для того, чтобы покупать у них корзинки или платить Ангелине за гадание. Но Андре, он был не такой, как все. И она точно знала, что нравится ему. Он даже сказал ей однажды, что они поженятся, когда вырастут, и будут вместе трудиться в собственной оливковой роще.

– Вообще-то я не люблю оливы, – заявила она ему тогда упрямо, но в глубине души почувствовала себя страшно польщенной.

– Можем заниматься и другими вещами, – быстро согласился он. – Будем делать то, что ты захочешь.

– И есть мороженое каждый день?

– Обязательно.

– И у нас будут котенок или ребеночек и своя ванна? – спросила она у Андре, пиная мяч в его сторону.

– У нас будет и все это, и много чего другого. Когда мы поженимся, то устроим большую фиесту в твоей пещере, наподобие тех, про которые ты мне рассказывала. Будем танцевать с тобой, а все гости в это время будут лакомиться мороженым. – Мальчишка весело улыбнулся и отпасовал мяч назад.

– Вам мороженого, сеньорита? – спросил у нее отец Андре из-за прилавка с морозильной камерой, в которой были выставлены разные сорта мороженого.

Айседора очнулась от своих грез.

– Si, сеньор, но у меня нет денег.

– Тогда проваливай прочь! – крикнул он ей. – Ты мешаешь другим покупателям.

Айседора уставилась на мужчину в полнейшем недоумении. Вот его-то она точно никогда не пригласит ни на какую фиесту. Андре пока в кафе не видно, но ведь еще только утро.

– Она мне совсем не мешает, – раздался глубокий мужской голос у нее за спиной. – Мне, пожалуйста, два мороженых, вот этих. – Мужчина указал на зеленое.

– Si, сеньор.