– Мы оба с вами, Фрейзер, знаем, что это сделали вы, – негромко обронила я и поставила чашку в сушилку. – А сейчас подумайте еще вот над чем: я тут внезапно вспомнила, что ружье было нацелено прямо на меня. Думаю, полицию очень заинтересует это обстоятельство. Они уже говорили мне, что совершенное преступление вполне можно классифицировать как предумышленное убийство. Если бы в ту ночь между мной и вами не встал олень, то наверняка вы убили бы меня.

– Хорошо, хорошо. Давайте потолкуем, – сказал Фрейзер. Чарли приостановился, держась за дверную ручку. – Чего вы хотите? – Фрейзер вперил взгляд в меня.

– Справедливости, конечно. Справедливости для Пегаса и для себя, – ответила я, медленно поворачиваясь в его сторону. И даже умилилась, увидев, что наглец все же снял свою шляпу. Какая любезность с его стороны! – Но я хочу справедливости и для Чарли. Вам ведь нужен кусок имения только потому, что это его имение, а вовсе не потому, что вы любите Киннаирд. Уверена, получив свою долю, вы тотчас же продадите ее, пустив под откос несколько сотен лет истории Киннаирда. Вы тем самым просто загубите эти заповедные места. Другому на вашем месте было бы стыдно. Но только не вам, верно?

– Ты, маленькая сучка, – негромко выругался Фрейзер. Чарли стремительно приблизился к нему.

– Прекрати, Фрейзер!

– Все в порядке, Чарли, – безмятежно отозвалась я. – Пусть себе обзывается, как ему вздумается. Тем более что все его слова фиксируются на пленке. А главное – он уже признал, что в ту ночь стрелял именно он.

– Ничего подобного! Я ничего не сделал!

– Сделали. Еще как сделали, – равнодушно пожала я плечами. – Впрочем, Фрейзер, решать вам. В конце концов, у вас с Чарли кровная связь, и, какие бы там гадости вы ни замышляли против него, думаю, ему все равно не доставит большого удовольствия увидеть своего брата за решеткой. Я права, Чарли?

– Разумеется, Тигги, – согласно кивнул головой Чарли.

– Итак, Фрейзер, я готова не обращаться в полицию и не сообщать им, что это именно вы застрелили Пегаса и едва не убили меня в ту ночь, но при одном условии: вы немедленно снимаете все свои претензии на владение Киннаирдом и покидаете страну.

– Но это же откровенный шантаж! – взвился Фрейзер, но остался сидеть на прежнем месте.

– Да, шантаж! Вот такая я морально коррумпированная личность, – с готовностью подтвердила я. – А что еще мне остается делать? Словом, решайте! Выбор за вами.

Целая буря чувств отразилась во взгляде холодных голубых глаз Фрейзера. Тут было все – и ярость, и смятение, и откровенный страх. Наконец он поднялся со стула.