Я очень обязан своим редакторам из «Atria Books» Питеру Борланду и Шону Делон, которые распахнули объятия весьма сырой рукописи и щедро поделились своими знаниями. Спасибо, что помогли превратить тот ранний черновик в историю, которой, я уверен, ему суждено было стать.
За помощь с историческими декорациями к этой истории благодарю «Историческое общество округа Блу-Эрт» и библиотеку семьи Гейл в «Историческом центре Миннесоты». Также больше спасибо отправляется Клэр Павелка из «Ред Винг Шуз» за упорные усилия откопать давно погребенные под пылью времен факты о ботинках.
К сожалению, историй о плохом обращении с детьми коренных американцев, насильно водворяемых в государственные школы-интернаты, так же много, как травы в прерии. В рамках своей истории я особенно благодарен Адаму Счастливому Орлу за его личный опыт, рассказанный в книге «Пайпстоун».
И наконец, баристам из «Caribou Coffee» и «Underground Music Café», где писалась эта история. Спасибо за ваши улыбки в темные утренние часы, за поставки кофеина, чтобы завести мой мотор, и за ваше терпение, поскольку я занимал стол гораздо дольше разумных временных рамок. Без вас я бы не справился.
Послесловие автора
Послесловие автора
Речной вояж, в который отправился Оди О’Бэньон со своими друзьями Скитальцами летом 1932 года, – выдуманное путешествие. Однако реалии Великой депрессии, которая послужила его фоном, врезались в память моих родителей и родителей тех детей, которые, как я, родились после Второй мировой войны. Мой отец родом из Оклахомы. Я вырос, слушая его рассказы о «пыльном котле»[45], о том, как приходилось добавлять в пищу траву, о том, как с неба лилась грязь. Моя мама родилась в Эллендейле, Северная Дакота, в бедной семье, которая не могла прокормить еще один рот. В четыре года ее отправили жить к родственникам в Вайоминг, которые со временем удочерили и вырастили ее.
Великая депрессия тяжело прошлась почти по каждому, но особенно по семьям. В 1932 году Детское бюро Соединенных Штатов докладывало, что в стране бродяжничают по меньшей мере 25 000 семей. В разгар Великой депрессии около 250 000 подростков добровольно или нет покинули дом и стали бродягами.
Когда я начал обдумывать будущую историю, которую, признаюсь, представлял как более современную версию Гекльберри Финна, Великая депрессия показалась мне идеальной, интересной декорацией. То было время отчаяния нашей нации, когда широко проявлялись лучшие и худшие качества человеческой натуры. Чтобы показать события как можно более реалистично, я прочитал множество личных свидетельств, просмотрел кучу микропленок с тогдашними газетами и изучил огромное количество фотографий. Я старался максимально придерживаться экономических и социальных фактов.