Алкогольные очереди предоставили широкий простор для устной народной сатиры. Вот один из типичных анекдотов горбачевской эпохи. «Едет по городу секретарь обкома, видит: возле винно-водочного магазина огромная очередь. Выскочил из машины, подошел к очереди и громко спрашивает:

– Есть среди вас коммунисты?

– А как же!

– Гнать надо!!!

– Спасибо за совет! Только ведь сахара-то тоже нет!»[852]

Не было недостатка и в частушках:

В очередях за спиртным стояли не только пьяницы. В качестве денежного эквивалента она притягивала и трезвенников. Позже эти «хвосты» поредеют за счет перехода определенной части публики в очереди к обменным пунктам, но пока «время доллара» не пришло, водка «спаивала» людей с совершенно разными потребительскими интересами. Сокращались суточные сроки торговли спиртным. Причем власти стремились установить временные рамки, наименее удобные покупателю. Одно время спиртное продавалось лишь с 14 часов. О покупке спиртного в ночное время не могло идти и речи. Советская поговорка «сколько водки ни бери – все равно бежать» теряла свою актуальность. «Бежать» было некуда.

Были зафиксированы многочисленные случаи смерти в винных очередях от удушья. Под новый, 1988, год в Петрозаводске тысячная толпа, уставшая стоять на морозе в ожидании начала продажи спиртного, смела милицейский наряд и высадила дверь в винный магазин. В давке погибла пожилая женщина[853]. Только за 1987 год за хулиганство в винных очередях было привлечено к уголовной ответственности 250 тысяч человек[854].

Алкогольная торговля перестроечной эпохи – один из ярких парадоксов социалистической экономики. Цель торговли спиртным была в том, чтобы продать товара как можно меньше. Ни о какой рентабельности, естественно, не могло идти и речи. Хотя в тот самый период провозгласили курс на достижение хозрасчета.

Особенно напряженная ситуация в связи с борьбой против нелегального виноделия сложилась в ряде районов Кавказа и Закавказья (прежде всего в Грузии). Традиция производства домашнего вина насчитывала там тысячелетия. По сути, каждая грузинская семья изготавливала свой фамильный сорт винного напитка. Без вина была немыслима национальная кухня. И трезвенническое наступление воспринималось как вызов национальной культуре.

При начале антиалкогольной кампании цена на «Пшеничную водку» составляла 5 руб. 30 коп. В предперестроечные годы в продаже появилась еще более дешевая водка, получившая в народе наименование «андроповская». Под ней подразумевалась «Московская особая водка», стоившая 4 руб. 70 коп.

Бутылочное «Жигулевское пиво» в 1985 году стоило 45 копеек. Разливное было в два раз дешевле – 50 копеек за литр. Самый дешевый портвейн «Кавказ» стоил 1 руб. 70 коп. за 0, 8 литра. Такую бутылку называли «бомба». Цены дешевых плодово-ягодных вин варьировались от 90 коп. до 1 руб. 20 коп. за 0, 5 литра.