Все стало еще серьезней, когда я пошла работать в Белый дом в 2013 году. Передо мной стояла задача убедить мэров, руководителей предприятий и собственников жилья, что они должны подготовиться к повышению уровня морей, аномальной жаре, постоянным засухам и «библейским» потопам.

Я часто замечала, что мне не удается убедить людей принять меры. Я снова и снова застревала в одном и том же месте, будто попадала в пробку, куда бы ни направлялась. Как и я, большинство людей при принятии решений не задумывалось о последствиях, которые ждут их в нескором будущем. Семьи покупали жилье из-за низких ипотечных платежей, хотя на следующий день их дом, стоящий вниз по течению, могло снести наводнением. Руководители пищевых компаний увеличивали выплаты своим акционерам, вместо того чтобы инвестировать в защиту ферм от будущих засух. Ну а политики, разумеется, тратили гораздо больше энергии на подготовку к выборам, чем на защиту своего города или штата в течение следующих десяти лет. Сложно было винить кого-либо из них, ведь на момент принятия решения все эти вещи действительно имели бо́льший вес. Я и сама часто поступала безрассудно.

Десятилетиями я наблюдала, как сообщества[1] узнают об угрозах самым тяжелым способом – переживая их. Только когда сильные засухи обрушились на Калифорнию и Кейптаун в Южной Африке, а наводнения затопили Хьюстон и Мумбаи, жители этих мест поняли, какой ценой расплатились за бездействие. Чтобы предотвратить катастрофу, мало прислушаться к предупреждениям. Люди, предприятия и сообщества должны научиться глубже анализировать последствия решений, которые они принимают каждый день.

Мы живем в эпоху, когда должны уделять больше внимания последствиям своих действий – ради себя и будущих поколений. Мы живем гораздо дольше наших бабушек и дедушек, а наши возможности поражают воображение. У нас есть инструменты для редактирования свойств человеческих эмбрионов и создания умных машин – технологий, которые вскоре изменят представление о человеке. Мы настолько влияем на климатические условия, что способны уничтожить урожаи, затопить прибрежные города и лишить домов миллионы людей. Чтобы предотвратить смертоносные пандемии или остановить ужасающие изменения климата, мы должны с умом распоряжаться своей силой.

Я называю наш век безрассудным, но не потому, что мы чем-то хуже или слабее предшественников. Просто никогда еще цивилизация настолько не нуждалась в заботе о будущем: ставки высоки как никогда. Наше общество из семи миллиардов человек, способное посылать роботов на Марс и изобретать новые биологические виды, повлияет на будущее человечества в беспрецедентных масштабах. В то же время мы обладаем исключительными знаниями: способностью обнаруживать ранние признаки катастроф намного быстрее и точнее наших предков и предвидеть последствия своих решений. На нашем фоне люди, погибшие в древних Помпеях, предугадывали опасность не лучше динозавров, уничтоженных метеоритом Чиксулуб. Когда вы не видите приближения катастрофы, вас нельзя назвать безрассудным. Вам просто не повезло.