Нравственное царство, таким образом, в своем устойчивом существовании есть непорочный, никаким разладом не запятнанный мир. Точно так же его движение есть спокойное превращение одной его мощи в другую, так что каждая сама содержит и порождает другую. Мы видим, правда, что он делится на две сущности, и их действительность делится; но их противоположность есть, напротив, подтверждение одной через другую, а там, где они непосредственно соприкасаются как действительные [сущности], их средний термин и стихия есть их непосредственное взаимопроникновение. Один крайний термин – всеобщий, сознающий себя дух, через индивидуальность мужчины смыкается со своим другим крайним термином – со своей силой и стихией, с бессознательным духом. Напротив того, божественный закон имеет свою индивидуализацию или бессознательный дух единичного имеет свое наличное бытие – в женщине, через которую как через средний термин этот дух из своей недействительности поднимается в действительность, из незнающего и незнаемого – в сознательное царство. Соединение мужчины и женщины составляет деятельный средний термин целого и ту стихию, которая, будучи раздвоена на эти крайние термины – на божественный и человеческий законы, – точно так же есть их непосредственное соединение, которое сводит оба указанных первых заключения в одно и то же заключение и соединяет в одно движение противоположное движение – нисходящее движение действительности к недействительности, человеческого закона, который организуется в самостоятельные члены, к опасности и подтверждению смерти, и восходящее движение подземного закона к действительности дневного света и к сознательному наличному бытию; первое движение свойственно мужчине, второе – женщине.

b. Нравственное действие, человеческое и божественное знание, вина и судьба

b. Нравственное действие, человеческое и божественное знание, вина и судьба