Итак, образ высокопоставленного читателя получился не очень привлекательным и, наверное, вряд ли можно приписать императору какие-то заслуги в деле поощрения результатов труда Евтропия.

Но что можно сказать о более широкой аудитории читателей «Бревиария»? Попробуем определить ее вкусы и симпатии, исходя из основных тем и идей сочинения. Однако «содержание его (Евтропия — А. Д.) труда относительно бедно. Он почти не касается вопросов внутренней жизни римского государства, излагая кратко историю войн и лишь упоминая о восстаниях. Несколько более подробно останавливается на биографических данных римских императоров»[1286]. И еще одна цитата: «Возникший из кризиса III в. новый руководящий класс Римской империи был столь несведущ в области знаний о славном прошлом Рима и его освященных временем традициях, что испытывал потребность в этой информации, разумеется, суммарной и неглубокой.

Прямолинейный, ясный, часто слишком лаконичный «Бревиарий» представляет собой поверхностный компендий истории Рима...даже обращаясь к наследию величайших римских историков, таких как Тит Ливий, Евтропий предпочитает пользоваться не подлинниками их сочинений, а краткими их изложениями.

В сочинении Евтропия совершенно отсутствует какая-либо руководящая идея (курсив мой — А. Д.). Бросаются в глаза некоторые хронологические неточности, которых Евтропий, располагавший архивными материалами, мог бы легко избежать. ...В духе уже устаревших моралистических схем историк, по примеру Светония, концентрирует внимание на фигурах отдельных императоров»[1287].

Таково мнение двух известных специалистов в области римской исторической литературы. Оно безусловно оправдано, и заслуживает внимания, и все же хотелось бы внести ряд уточнений в характеристику сочинения Евтропия.

Все же, есть ли в «Бревиарии» какая-то общая идея? Действительно, внимание Евтропия обращено прежде всего на внешние войны, позволившие Риму стать великим государством. Однако внутренние распри и столкновения он также не оставляет в стороне. Но, если внешние войны и подавление мятежей внутри страны всегда находят понимание и поддержку автора (например, V, 17, 1—2; VI, 7, 15), то гражданские войны встречают явное неодобрение (VI, 19,1; 21,1; Х,12, 1). Учитывая, что большинство императоров III—IV вв. захватывало власть именно после ожесточенных внутренних конфликтов, такая позиция автора «Бревиария» весьма примечательна. Более определенно о ней мы можем судить и по отношению к вопросу, поставленному еще в свое время Тацитом — о взаимоотношениях между императорской властью и республиканскими традициями.