{60} Между нею и алтарем — подробное описание этого огромного алтаря, сооруженного из прессованной золы сожженных жертвенных животных, дает Павсаний (V, 13, 8 и сл.).

{61} Альтии — так называлась внутренняя часть участка, посвященная непосредственно Зевсу (храм Зевса с примыкающею рощею, дворами и службами). Ср. Павсаний (V, 10, 1).

{62} О распадении Аркадского союза на две враждебные партии рассказывает также Диодор (XV, 82, 1—4; пользование сокровищами Олимпийского храма он ошибочно приписывает мантинейской, а не тегейской партии): «(В 363/2 г.) аркадяне с жителями Писы сообща руководили олимпийскими состязаниями, взяв в свои руки власть над святилищем и находившимися в нем сокровищами. Немало вкладов мантинейцы употребили на собственные нужды; поэтому виновники этого беззакония прилагали все старания, чтобы война с элейцами продлилась, так как в случае наступления мира им пришлось бы дать отчет в истраченных суммах. Так как остальные аркадяне желали заключения мира, — они вступили в междоусобную борьбу со своими одноплеменниками. Возникли две партии; во главе одной из них стали тегейцы, во главе другой — мантинейцы. Вражда между обеими партиями все увеличивалась, дойдя, наконец, до вооруженного столкновения. Тегейцы отправили послов к беотийцам с просьбой прислать им подмогу, и беотийцы послали им на помощь значительное войско под предводительством Эпаминонда. Тогда мантинейцы, убоявшись войска и прославленного военной доблестью Эпаминонда, отправили послов с просьбой о союзе к самым заклятым врагам беотийцев — к афинянам и лакедемонянам; это посольство имело успех». Мы видим, что и олигархический Ксенофонт и демократически настроенный источник Диодора не ищут более глубоких, внутренних причин для объяснения распада Аркадского союза; Ксенофонт видит единственную причину в сребролюбии вожаков демократии и боязни их за собственную жизнь; источник Диодора, искажая факты, бросает это же обвинение мантинейцам, главарям аристократической партии.

{63} Послы от эпаритов — как указывал наш автор в гл. 4, § 34, теперь эпариты состояли уже преимущественно не из наемников, а из влиятельнейших граждан. О походе Эпаминонда в Спарту рассказывают также Диодор (XV, 82 и сл.), Плутарх (Агесилай, 34), Юстин (VI, 7) и Полибий.

{64} Выступил в поход — в 362 г.

{65} Его противниками — т. е. жителями прежде порабощенных Александром, а затем освобожденных беотийцами городов.