Такой была и та женщина. Итак, посмотрите ее конец, чтобы исправиться и не попасть, как она, в погибель. Когда священник ее исповедовал, он принес Святые Дары причастить ее. Но она не могла и видеть Жемчужину, а обратила лицо к стене, — по Божественному суждению, — чтобы стоящие рядом знали справедливый приговор ей. Она воскликнула громким голосом: «Я по надменности не мирилась с теми, с кем поссорилась, и не прощала никому, но поворачивалась к ним спиной. Теперь и Господь отвращает лице Свое от меня, и не желает Его принять моя недостойная душа, и я не имею воли увидеть Его в Его Царствии, но буду сжигаема в вечном мучении». Сказав так, она испустила душу.

Епископ некий, добродетельный и ученый, совершал в церкви поучение в первый четверг святой Четыредесятницы о посте, подвигая народ к этой Ангельской добродетели, чтобы все постились, богатые и бедные, как узаконили отцы святые. Благоговейные христиане соблюдали пост в точности, как и подобало. А некоторые безстыжие чревоугодники, у которых бог — чрево, обсуждали архиерея, что он, мол, не знает, что говорит, — а Бог, дескать, не проверяет, что ест человек и прочее. Это дошло до епископа. Он подождал, чтобы изобличить их в подходящее время и в нужном месте. На Страстной Седмице, когда весь народ был в церкви, он опять совершал поучение против чревоугодия, доказывая, что не соблюдавшие в точности предписанный пост подобны Адаму и Еве. Как те были изгнаны из рая за преслушание, так и «я повелеваю, что будут лишены Божественного Святого Причащения Тела Господня те, кто не хранили по чину пост. Пусть они не причащаются и в течение святой Пятидесятницы». Так он сказал и повелел священникам не дерзать причащать никого из таких людей, что они и сделали.

Но один из тех, дерзкий и гордый, презирая законное определение епископа, оделся в женские одежды, безсовестный, и присоединился к женщинам, чтобы его не узнали и причастили. Но когда тот дерзкий человек принял в нечистые уста спасительнейший Хлеб жизни, дающий верным здравие и всяческое утешение, то этот Хлеб стал причиной боли, сильнейших страданий и неизъяснимых мучений. Несчастный пал на землю с громкими криками, так что казалось, будто его насильно разрывают на части. Из его уст хлынул великий поток крови, как если бы меч праведный разрубил внутренности. Когда спросили о причине внезапного мучения, то нечестивец не мог ничего сообщить. Он только сбросил женские одежды, все его узнали и удивились. А он жалостиво плакал, прося жестами прощения в содеянном. Вошел епископ и, сжалившись над ним, прочел разрешительную молитву. Тогда тот смог говорить, исповедуя свой грех с сердечной болью и чудесным потоком слез. Архиерей, наложив на него епитимью, излечил его от боли. А он, поблагодарив благодетельного Бога, тщательно исправил образ жизни и добродетельно закончил свою жизнь.