– Слушаю вас, Альберт Викентьевич, — подскочил к режиссёру Виталий Нестеров.

– Будь добр, выясни, откуда так кислятиной несёт. Дышать совершенно невозможно, а у меня ведь астма, – с этими словами Альберт Викентьевич вынул из внутреннего кармана аэрозольный ингалятор и засунув в рот мундштук, два раза нажал на клапан.

– Сейчас всё сделаем. Наверное, пиротехники перемудрили со своими опытами, у нас же в понедельник туман в кадре должен быть. Вот и пробуют запускать свою машину, вон и дым, кстати, уже полосами стелется.

Стелется полосами, мягко сказано. Уже через минуту всю съёмочную площадку полностью заволокло, то ли белым дымом, то ли туманом. И настолько плотно, что буквально в метре ничего не видно, а запах от него исходил, явно не туманный, сильно уж химией отдавал. Если бы не эта вонь, то можно было бы поздравить пиротехников с удачным экспериментом – туман, практически, не отличить от настоящего.

– Нет, меня этот «божественный» аромат, точно с ума сведёт, – режиссёр плотно прижал надушенный французскими духами платок к лицу, закрывая и рот и нос.

­ – Альберт Викентьевич, я не смогу в этих условиях работать, – из дымки рядом с ним материализовался Эдуард, – у меня прямо голова раскалывается и дикий сушняк.

Майский подошёл к столику режиссёра, торопливо схватил нераспечатанную бутылку минеральной воды и с хрустом провернул пробку. Жадно присосавшись к бутылке, в три приёма, отрываясь от горлышка лишь отрыгнуть газы, опустошил её. К большому удивлению, почему-то легче ему не стало. С него мгновенно слетела напускная спесь. Непонятное чувство страха и безысходности неожиданно овладело кумиром женских сердец. Вроде ничего сверхъестественного не произошло – всего лишь обычный туман. Но щемящая сердце тоска, непонятно из-за чего появившаяся и уже упомянутый страх, стягивающий кожу и вздыбливающий каждый волосок, чрезмерно взволновали актёра. И когда позади него раздалось утробное урчание, точка переживаний достигла самого пика. Эдуард быстро и нервно развернулся, едва не столкнувшись с режиссёром лицом к лицу. Альберт Викентьевич успел неслышно приблизиться к нему почти вплотную. Сноровисто обхватив актёра холёными руками, потянулся ртом к его горлу.

– Вы с ума сошли?! Я ведь предупреждал, что меня интересует лишь противоположный пол! Не лезьте ко мне! Да, что же это такое?! – Эдуард вырвался из объятий тщедушного режиссёра и оттолкнул его от себя. Но Альберт Викентьевич не успокоился и снова потянулся к актёру.

– Ай! – вскрикнул Эдуард, когда зубы режиссёра впились в его правую руку, которой он противного старика отталкивал от себя.