Иные археологи могут копать большую часть своей жизни, не находя ничего примечательного, но Дэвид, должно быть, родился под счастливой звездой: 15 марта (в мартовские иды, как он любит отмечать) он наткнулся на впечатляющий жертвенный тайник. Устроенный под алтарем, составлявшем основу гигантской иероглифической лестницы Копана, тайник сохранил в целости три тонко обработанных «фигурных кремня», изделия из жада и инструменты для церемониального кровопускания.

Дэвид, Линда и Николай начали публиковать свои выводы в новой серии заметок, так и называвшейся «Копанские заметки». Несмотря на следы неоправданной редакционной спешки, эти публикации внесли значительный вклад в эпиграфику. Главным достижением стала реконструкция полного списка правителей Копана с основными событиями жизни каждого, начиная с основателя династии Йаш-К’ук’-Мо («Зеленый Кецаль-Ара»), правившего в V веке, и заканчивая последним великим правителем Йаш-Пасахом (или «Новая заря»)[169], умершим в 820 году [35]. Еще один немецкий специалист по иероглифам, Бертольд Ризе, также из Гамбургского университета, выяснил, что знаменитый квадратный алтарь Q, который ранее считался изображением астрономического конгресса, созванного для согласования лунного и солнечного календаря, на самом деле изображал шестнадцать правителей династии (или ахаво’об), сидящих на своих собственных именных иероглифах [36]. Детали их правления, открытые эпиграфистами, позволили археологам и искусствоведам, сотрудничавшим с Фэшем (включая Мэри Миллер из Йеля), связать отдельных правителей и события их правления с конкретными монументами и архитектурными достижениями.

Прояснились и новые страницы политической истории Копана, а также его отношения с Киригуа, относительно небольшим городом, стоявшим на холмах в долине реки Мотагуа в Гватемале. Со времен Стефенса и Казервуда он был известен гигантскими стелами из песчаника и зооморфными скульптурами [37]. Большую часть классического периода Копан доминировал над своим меньшим соседом, но 3 мая 738 года они поменялись местами, по крайней мере на время. В этот день один из самых выдающихся царей Копана Вашаклахун-Убаах-К’авииль («18 Ликов К’авиля») был обезглавлен в Киригуа после постыдного поражения.

И все же эта книга не о политике, а о дешифровке, что возвращает меня к теме «именных ярлыков». Оказалось, что майя даровали собственные имена не только небольшим предметам, таким как ювелирные изделия и керамика, но и почти всему, что элита считала важным в своей жизни. В Копане Дэвид Стюарт показал [38], что стелы назывались lakam tun (лакам-тун) «великий камень», и продемонстрировал, что в текстах, описывающих их возведение, сказано: они «посажены», – глагол майя tz’ap– (ц’ап) означает «сажать». Более того, у отдельных стел в Копане были свои собственные имена, как у людей. Далее Дэвид определил [39] термин майя для каменных курильниц, открытых археологами, – sak lak tun (сак-лак-тун) «блюдо из белого камня». И как будто этого было мало, он идентифицировал иероглифическое имя одного из алтарей Копана (алтарь U) [40]. Этот камень представляет собой голову монстра со знаками k’in («солнце») в глазах, так что неполное пока чтение его имени вполне для него подходяще: k’inich + неизвестный знак + tun (К’инич… Тун), или «камень с солнечными глазами».