Вполне возможно, что Гизерих в эти решающие месяцы гуннских военных сборов и все еще продолжавшихся колебаний «Бича Божьего», так или иначе, влиял на Аттилу. «На протяжении всей своей жизни Гейзерих был, как нам представляется, в гораздо большей степени хитроумным мастером ведения переговоров, чем военачальником», писал Э.Ф. Готье, лично исследовавший следы пребывания вандалов в Северной Африке. А Капелле утверждал, как бы дополняя мнение Готье: «Не считая гуннского царя Аттилы, Гейзерих был самым хитрым и притом смелым политиком своего времени, не брезговавшим никакими средствами… Что касается его самого, Гейзерих вообще не имел каких бы то ни было принципов, или, возможно, имел лишь один единственный, находящийся за пределами морали, принцип утверждения либо расширения своей власти путем подчинения или сдерживания всех своих врагов и путем приобретения друзей и союзников везде, где только мог их найти».

В «Гетике» же о царе вандалов сказано: «Поняв, что помыслы Аттилы обращены на разорение мира, Гизерих (…) всяческими дарами толкает его на войну…».

Спровоцированный хромоногим сыном Гундариха (или Годегизеля) поход гуннского царя на Ветхий Рим давал вандальскому народу уникальный шанс на успех. Освобождая его от необходимости опять садиться на корабли и отплывать из своей богатой, плодородной новой африканской родины, чтобы воевать где-то за морем, на Сицилии, в Бруттии или Лукании, как Секст Помпей до или норманны Роберта Гвискара – после Гейзериха. Гизерих достаточно хорошо изучил к тому времени Аттилу, чтобы понять, что сможет купить себе благоволение фортуны сравнительно задешево. Пожертвовав всего лишь парочкой судов, груженных награбленным в Испании и Африке у римлян золотом. Тем более, что Аттила и без того был твердо намерен начать войну с Римом. Он только никак не мог решить, с каким именно. Ведь он, Аттила, был один. А Рима (Римов?) было два. Один – на Западе, другой – на Востоке.

2. Кровавые каталаунские поля

2. Кровавые каталаунские поля

«Выехав из французского городка Шалон-сюр-Марн в направлении города Реймса и повернув затем на северо-восток, через несколько километров можно увидеть небольшую автомобильную стоянку. Справа от нее простираются волнующиеся нивы, слева – военный полигон французской армии с указателями «Закрытая зона». А на самой парковке автомобилистов приветствует красочный, как вывестка ресторана, четырехугольный плакат с цитатой из Виктора Гюго:

«Ici la Champagne devora les Huns»

«Ici la Champagne devora les Huns»

(«Здесь Шампань поглотила гуннов»).