Директория была через полицию извещена обо всем этом движении. Поведение эмигрантов и настроение Совета пятисот согласовывалось с сообщениями Дюверна де Преля и доказывало существование настоящего заговора. Дюверн де Прель указал как на своих сообщников на сто восемьдесят депутатов, не называя их по имени. Он назвал только Лемере и Мерсана и сказал, что прочие были членами клуба Клиши. В этом случае, как мы уже видели выше, он ошибался: большая часть членов клуба Клиши, исключая пять или шесть человек, действовали сообразно собственным убеждениям, но не в сообщничестве с заговорщиками.

Случай дал Бонапарту возможность открыть в Италии важную тайну и еще более усилил опасения Директории. Граф д’Антраг, агент претендента, посредник его сношений с французскими интриганами, посвященный во все тайны эмиграции, укрылся в Венеции. Когда в нее вступили французы, он был схвачен и доставлен к Бонапарту. Последний мог отправить его во Францию, где его расстреляли бы как эмигранта и заговорщика; однако генерал смягчился и предпочел воспользоваться именем и нескромностью графа, вместо того чтобы предать его смертной казни. Он назначил ему местом жительства Милан, выдал некоторое денежное пособие и заставил рассказать все тайны претендента. Тогда Бонапарт и узнал всю историю измены Пишегрю, остававшуюся неизвестной правительству; только Ревбель имел некоторые о том подозрения, которые были дурно приняты его товарищами.

Д’Антраг рассказал Бонапарту всё, что ему было известно. Кроме этих словесных сообщений, имелись интересные сведения в бумагах, найденных в портфеле при обыске его квартиры в Венеции. Одна из бумаг имела особую важность, так как в ней излагалось содержание длинного разговора д’Антрага с графом Монгальяром о первых переговорах, завязанных с Пишегрю и оставшихся бесплодными вследствие упорства принца Конде. Д’Антраг записал этот разговор, и теперь он был найден в его бумагах. Бертье, Кларк и Бонапарт немедленно засвидетельствовали подлинность бумаги и отправили ее в Париж.

Директория держала этот документ в тайне (так же как и письменные показания Дюверна де Преля) в ожидании случая применить его с пользой. Более уже не сомневались относительно роли Пишегрю в Совете пятисот; имевшиеся документы объясняли поражение Пишегрю, его странный образ действий, враждебную Директории политику, отказ отправиться в Стокгольм, наконец, его влияние на клуб Клиши. Директории оставалось лишь принять предположение, что Пишегрю во главе 180 депутатов, своих сообщников, готовит контрреволюционный переворот.