С развитием в стране товарно-денежных отношений земля также постепенно превращалась в товар, который, однако, обращался еще главным образом среди дворянства. Этот процесс вел, в свою очередь, к заметному перераспределению земельной собственности внутри господствующего класса. К 1800 г. только в центральных кредитных учреждениях дворяне заложили в счет погашения своих долгов 1 365 000 душ мужского пола (около 15 % всех крепостных крестьян).

Говоря о расширении дворянского феодального землевладения, нельзя не отметить, что в то же время все явственнее и заметнее получало распространение и такое явление, как купеческая и крестьянская земельная собственность, которая носила по существу буржуазный характер. Наиболее широко купеческое землевладение распространялось на севере страны, где почти не было помещиков. Здесь купцы и другие городские жители покупали в собственность землю у черносошных крестьян. Крестьяне теряли землю и по закладным документам, если вовремя не погашали займа. Купеческое землевладение образовывалось и в других районах страны, причем нередко земля и крестьяне приобретались купцами на имя подставных лиц, имевших на это официальное право. Шел также процесс складывания крестьянской собственности на землю. Приобретали землю богатые крестьяне, оформляя покупки на имя своих помещиков. Среди них можно назвать таких «капитáлистых» крестьян, как Грачевы, Горелины, Ямановские и др., из села Иванова, принадлежавшего графам Шереметевым. Земли покупали как у посторонних, так и у своих помещиков. Покупные земли оказывали заметное влияние на развитие крестьянского хозяйства. Формирование купеческой и крестьянской собственности на землю подтачивало основы феодальной земельной собственности, свидетельствовало о разложении последней.

Феодальные повинности помещичьих крестьян к концу XVIII в. характеризуются следующими данными. В 13 губерниях нечерноземной полосы 55 % крепостных крестьян находились на денежном оброке и 45 % — на барщине. Однако специфика распределения оброка и барщины в этом районе не исчерпывается приведенными цифрами. Наряду с преобладанием денежно-оброчной системы здесь имелись области, в которых господствовала барщина: например, в Московской и Смоленской губерниях барщинных крестьян насчитывалось 70 %, а в Псковской — 79 %. С другой стороны, в некоторых губерниях нечерноземной зоны, особенно в Костромской и Ярославской, денежный оброк занимал еще более преобладающее положение, чем в среднем по данному району, здесь на оброке находились 78–85 % крестьян. Другая картина наблюдается в семи черноземных губерниях, где 74 % помещичьих крестьян несли барщину и лишь 26 % крестьян платили денежный оброк. Но и тут в ряде мест барщина уступала место денежному оброку: так, в Воронежской губернии 64 %, а в Пензенской 52 % крестьян несли оброк. Барщина преобладала в Поволжье, а на Украине она занимала господствующее положение: более 90 % крестьян работали на господской пашне.