Только вечер настал, прибегает снова к брату Иван-богатей.

— Братец, родненький, помоги, не оставь! Наехали гости из богатого села, а у меня и печь не топлена, и хлеба не печено, нечем потчевать. Дай, братец, на час, на два твою скатёрку!

Ну, Иван-бедняк и дал ему скатерть-самобранку.

Богатей гостей накормил, со двора проводил, скатерть-самобранку в сундук спрятал, а Ивану-бедняку такую самую, да только простую, скатерть отнёс.

— Спасибо, братец! — говорит.— Пообедали.

Стал Иван-бедняк с ребятами за ужин садиться. Расстелил скатёрочку.

— Скатерть-самобранка, дай поужинать!

Лежит скатерть бела-чиста, а ужина нет как нет.

Побежал Иван-бедняк к богатею.

— Что ты, братец, с моей скатёркой сделал?

— Знать не знаю, ведать не ведаю! Какую взял, такую и отдал.

Заплакал Иван-бедняк, домой пошёл. Ну, день прошёл, второй пролетел, ребята плачут, есть просят. А в доме ни мучины, ни крупины. Делать нечего, пошёл Иван-бедняк к богатому брату.

— Здравствуй, братец!

— Здравствуй, Иван-бедняк! Зачем пришёл, чего дома не сидишь?

— Ребята плачут, есть просят. Дай мне, братец, муки или крупы, или хлебушка.

— Нет у меня для тебя ни муки, ни крупы, ни хлебушка, а возьми, коли хочешь, в погребочке на бочке блюдо киселя.

Взял Иван блюдо киселя, домой отправился. Идёт по дороге, а солнышко светит, пригревает, в киселе играет. Стал кисель таять, с блюда бежать, да и пролился на дорогу. Только лужица на пути осталась. Рассердился Иван-бедняк:

— Ах ты, солнце неразумное! Тебе игра, а моим ребятам горе. Найду я тебя, заставлю за озорство ответить!

И пошёл Иван солнце искать. Шёл, шёл, а солнце всё впереди, только к вечеру солнце за горой село. Тут Иван его и нашёл.

Увидало солнце Ивана и говорит: