К стр. 65. «Я говорил в своей предыдущей статье (по поводу 8-часового рабочего дня)». Имеется в виду статья автора «8-ми часовой рабочий день в условиях переживаемого момента», в которой говорилось следующее: «К числу вопросов, которые выдвинуты в первую очередь новыми условиями нашей социальной жизни, относится и вопрос о 8-ми часовом рабочем дне. То или иное толкование этого кардинального вопроса программы социальных партий является столь существенным для будущей судьбы русской промышленности, что, может быть, уместно выслушать и голос из ее среды, тем более что голос этот может быть вполне объективным, диктуемым исключительно соображениями государственных нужд, так как сокращение рабочего времени, как мера общая, устраняет соображения опасности конкуренции. Если дело идет о том, что все нормы оплаты фабричного труда должны быть приурочены к 8-ми часовой работе с правом за известную добавочную плату увеличивать ее продолжительность, то, при наблюдаемой ныне коренной ломке размеров заработной платы, 8-часовой труд, как исходный пункт для ее определения, едва ли может встретить какие-либо возражения; но я позволяю себе думать, что столь скромная роль как-то плохо мирится с тою настойчивостью, с которой этот вопрос выдвигается социал-демократической партией. При обсуждении этого вопроса мы ближе пойдем к истине, если будем считаться с намерением его фактического осуществления.

Фактически установленный 8-ми часовой рабочий день — это прежде всего сокращение в среднем на 20 % нынешнего производства страны. Ни для кого не тайна, что силы и размеры отечественной промышленности оказались совершенно несоответствующими тем требованиям, которые предъявила им война. Даже путем полного игнорирования самых насущных потребностей мирного населения страны, — она далеко не в состоянии удовлетворить запросы обороны. Мне передавал один из участников той делегации, которая вела в прошлом году переговоры в Лондоне о предоставлении валюты России на оплату ее заграничных заказов по военному снаряжению, что он был поставлен в самое тягостное положение, когда один из представителей финансового мира Лондона ему сказал: “Мы вполне сознаем, что вам необходима в этом деле наша помощь; вы требуете от нас пушек, снарядов, автомобилей, аэропланов, локомотивов, даже сукна, седел, подков, гвоздей — мы все это даем вам охотно, но скажите вы сами, — что же можете вы-то внести в общий запас снаряжения союзных держав? Может быть, кирки, лопаты, топоры, веревки?” Увы! — должен был ответить наш делегат, и этих предметов за тройную цену у нас не достать. Если социал-демократическая партия выставила своим лозунгом 8-ми часовой рабочий день, то ведь русский народ в своем полном объеме выставил другой лозунг — “Все для войны”; как же примирить эти два положения, взаимно исключающиеся. Если бы в переживаемый нами момент, когда для всех ясно, что залог победы не только в актах героизма и самопожертвования, но и в высшем напряжении трудовой жизни нации, если бы раздался клич: “К сверхнормальной работе, товарищи! Дайте родине предел того, что могут дать вам ваши мышцы, ваш интеллект” — я думаю, что это было бы более в тон настроению страны, чем призыв к добавочному отдыху.