Постреволюционная Россия – это общество с избыточной, катастрофичной мобильностью, в значительной степени целенаправленно и искусственно переструктурированное. В периферийное и откровенно дискриминационное состояние политический режим, разделяя население на «своих» и «чужих», переводил целые категории и слои. Возникали и искусственно поддерживались советской властью группы, среди которых одни были лишь слабым аналогом дореволюционных, а другие не являлись ими вовсе. К первой группе можно отнести категории «лишенцев» или спецпереселенцев, ко второй – тылоополченцев.

При изучении постреволюционной маргинальности нами вводятся и используются понятия «повседневная» и «экстремальная» маргинальность. Под первой понимается положение групп, находившихся внутри социума, но испытывавших на себе различные виды ограничений и дискриминаций («нэпманы», «лишенцы», «буржуазные спецы» и др.), под второй – положение категорий и групп репрессированных и поставленных вне социума (спецпереселенцы, ссыльные, заключенные). Кроме того, нами фиксируется наличие двух форм маргинальности – дисперсная (рассредоточенная) и концентрированная («лишенцы» являлись носителями первой, спецпереселенцы – второй). Маргинальные категории и группы типологически разделяются по основаниям, лежавшим в основе их дискриминации и репрессирования: социомаргиналы («кулаки», «нэпманы», «бывшие» в широкой трактовке большевиков и др.), этно-маргиналы (депортированные этносы); конфесс-маргиналы (священнослужители, сектанты); криминогенные образования (уголовные элементы).

Исходя из задач конкретно-исторического изучения «периферийной зоны» постреволюционного общества, представляется возможным ввести также деление на предмаргинальные и «чисто» маргинальные группы. К первым относятся те, кто подвергался ограничениям и дискриминациям, но еще находился внутри социума (священнослужители, предприниматели, «старая» интеллигенция, «кулаки» и др.), ко вторым – те, кто был выведен властью за грань правового общества и получил особый статус (деклассированные элементы, заключенные и т. д.).

Наибольших масштабов процессы маргинализации достигли к окончанию Гражданской войны (1921–1922 гг.). 1920-е гг. являлись периодом существования смешанной, переходной социальной структуры, в которой широкое распространение получили т. н. предмаргинальные группы (с точки зрения форм маргинальность носила повседневный, дисперсный характер). В 1930–1933 гг. маргинальность вновь приняла избыточные и катастрофические для общества размеры и стала реализовываться в «чистых» экстремальных и концентрированных формах. Через систему спецпоселений, согласно официальной статистике, в 1932–1940 гг. прошло более 2,5 млн чел., из которых 1 млн учитывался по графе «убыль» (620 тыс. бежало, 380 тыс. умерло). Другой базовый, а с середины 1930-х гг. ставший основным, источник пополнения маргинальных групп – репрессии в форме лишения свободы. В 1930-е гг. в РСФСР ежегодно осуждалось более 1 млн чел., на 1937–1938 гг. приходится апогей репрессивной политики. Места лишения свободы и спецпоселения являлись тем каналом, через который проходило предположительно столько же лиц призывного возраста, сколько призывалось и проходило позитивную социализацию в Красной армии.