— А я могу, — пожала плечами Катя. — Даже мама не знала почему. А она знала все — все — все на свете.

— Она была колдуньей?

— Да, — загрустила она. — Покажи мне правую руку.

— Зачем?

— Ну покажи.

Иван вытащил из — под пледа руку, и девочка тут же закатила рукав его куртки.

— Вот, — указала пальцем она на клеймо. — У мамы был точно такой знак. И у папы тоже, мне мама говорила. Папа был мастером как ты. И я буду мастером, когда вырасту.

— А как его звали?

— Папу звали: Мастер Алексей Найденов, — с гордостью произнесла Катя. — Ты его знал?

У Ивана екнуло в груди. Алексей Найденов, по кличке Фитиль, он его не просто знал. Он был свидетелем его героической гибели. Мало того, и он, и Юра, были его должниками.

Фитиль его кровный брат. Он из одного с Иваном выпуска. А все выпускники, после инициации «братским кругом» становились родными братьями и сестрами, связанными крепкими узами крови. Этим отличались выпускники Обители от Орденских мастеров. У Ордена не было установки «Братский Круг».

Этот единственный в своем роде механизм, созданный в прошлой эре, непостижимым образом мог объединять кровь разных групп и не вызывая геморрагического шока вливать смешанную кровь обратно. Мало того он объединял сознание и распределял навыки между послушниками. На этой установке держалась вся Обитель. Она же делала послушников из одного выпуска кровными, родными братьями.

— Да, — грустно улыбнулся Иван. — Я его знал. Твой папа герой, Катюша. И я обязан ему жизнью. Он мой кровный брат. Так что, мы с тобой родня.

— Это правда? — удивилась девочка. — Ты мой дядя? — тут же обрадовалась она. — Ура! Я теперь не одна! У меня есть дядя! — радостно пищала она, крепко обнимая растерявшегося мастера. — Дядя Ваня.

Она счастливо прижалась к Ивану. Этот бедный котенок, продолжение, хорошего, отважного человека, который воистину отдал жизнь за человечество. Вот откуда в этой малышке такая сила и живучесть. Теперь во что бы то ни стало он обязан сохранить это дитя. Нужно написать письмо Карине. Пусть запас расположения и услуг на этом окончится, но она должна достойно принять девочку, благоустроить ее жизнь.

— Дядя Ваня, — теперь как-то непривычно и особенно обратилась Катя. — А Юра? Кто он мне? Он твой сын? Или брат?

— Считай, что он твой брат, — заулыбался Иван, глядя как парень во сне чешет свою конопатую моську.

— У меня есть дядя и брат. Значит, теперь у меня есть семья!

Эта фраза больно резанула по сердцу. Бедняжка, она так рада, что снова не одна.

«Господи, лучше бы я промолчал, — Иван ее крепко обнимал и проклинал себя за поспешные слова. — Зачем я так обнадежил ребенка? Зачем? Дурак. Ну, кто меня тянул за язык? Идиот. Завтра я и Юра погибнем. Я это знаю. И она снова останется одна. Сирота».