— Точно не скажу, но больше десятка точно.

— Полынь, что справа?

— Пусто, — ответила лесавка. — Только духи и множество обглоданных костей.

— Разделимся? — предложил Юра. — Мы с курсантками слева, ты с Полынью справа. Возьмем в клещи. Жалко Грома с нами нет.

— Это тебе не пустоголовые бешеные, — охладил пыл ученика Иван. — Никаких «разделимся». Где Настя?

— Я здесь, — вяло отозвалась она, выходя из дома и потирая виски.

Сбросив с мотовоза рюкзаки, мастер спрыгнул на землю и стал раздавать магазины. Он огляделся, выбирая укрытие.

— В правый дом, быстро! — скомандовал он, забрасывая на плечо к автомату шестиствол.

— Но это глупо, — возразил Юра.

— Быстро я сказал.

Первый этаж был толстостенной коробкой сложенной из обломков старого бетона и был разделен на два помещения: прихожая с сорванными с петель дверьми, и кухня с единственным, разбитым вдребезги, большим окном. Место у окна заняла Полынь, Иван же скрылся в густой тени, у входа. Настя, шурша разбросанными по лестнице костями, отправилась на второй этаж. Вера тем временем сидела на покосившемся стуле и нервно прижимала к себе автомат.

— Не сосчитаю никак, — бурчал закрывший глаза подмастерье. — Около пятнадцати. Разбились на две группы и крадутся вплотную к домам, — он помолчал, и снова заговорил. — Заметили наш мотовоз. Замедлились. Занимают позиции.

— Приготовились, — тихо скомандовал Иван. — А где опять, Настя? — шепотом обратился он к Вере. — Та молча указала пальцем в потолок. — Мухой за ней. Всем быть здесь!

* * *

Женщина кукловод, стоя на коленях у костяного конуса, нервно постукивала ноготками по деревянному полу. Кости, которые все считали безжизненными, бесполезными останками людей, жадно впитывали начертанные кровью руны.

Только ей был ведом секрет костей, который она не раскрывала даже Магистру. И при всем желании не смогла бы объяснить, даже если он потребовал бы. Это знание было в ней на уровне инстинктов.

Какое-то время она пыталась сформулировать в первую очередь для себя все их тайны, но попытки эти были безуспешны. Окончательно запутавшись в том, что невозможно объяснить, она отказалась от этой затеи и, доверившись подсознательным подсказкам, просто стала использовать свой дар.

Сейчас она была собрана, и старательно манипулируя энергиями, которые сосредотачивал на себе конус, пыталась наладить неудачный, оборвавшийся контакт, со своим, как она это называла агентом, затесавшимся среди команды Безродного.

Руны впитались. Кости вновь требовали подкормки, и она снова старательно выводила на них смоченной в крови кисточкой, только ей одной известные знаки. Конус набирал силу, и кукловод стала перебирать все имеющиеся у нее энергетические нити, с помощью которых она связывалась со своей агентурой.